В Бухте Ванино один из воров-шестерка узнал в Кринском пахана из Ифделага и доложил об этом своему старшему. И вот, как-то, когда в бараке Кринского шел разговор о политике, Аврама Кринского вызвали для разговора с закоренелым садистом и вором, преступным лидером той бандитской шайки.
Этот вор из клики воров в законе не работал и проводил время во сне, в еде и кражах вещей. Для укрепления власти главарь бандитов часто заставлял своих сатрапов убивать заключенных, восстававших против насаждаемого произвола, но с другой стороны, этим бандитам противодействовала другая клика заключенных, именуемых суками. Это были воры, работавшие, как и все остальные. Обе клики враждовали друг с другом и вели постоянную войну. Кринский, естественно, испугался, так как не желал погибнуть от удара ножа, но он был вынужден пойти с бандитом-посыльным. Кринский даже уверовал, что пришел ею последний час. Его друзья-евреи по лагерю видели, как он пошел в другую половину зоны.
Зайдя в чужой барак он попал в тяжелую атмосферу запаха табака и вони. Чувствовался и запах чайфира (крепкого густого навара из чайных листьев). Барак был заполнен преступниками до отказа. Опасаясь удара ножом в спину, Кринский стал спиной к стенке. Перед ним на стуле спиной к нему, сидел человек. Не поворачивая голову, он стал допрашивать пришедшего:
- Откуда ты прибыл?
- Сектор 420.
На лагерном законе это слово присваивалось духовному отцу заключенных бандитов и рецидивистов, который считался всеми уважаемый человек. (?)
- Был ли ты в Ифделаге?
- Да. Я там был.
- И в каком лагере?
- В 420-м.
Так называлось лагерь на 420-м км., расположенный на голой площадке вблизи Ифдели, севернее полярного круга в Свердловской области. В этих местах высота выпадавшего снега доходило до уровня живота. Там не было бараков, как и других построек и заключенные жили в палатках, и только потом приступили к строительству лагеря, и состав которого входили бараки, забор, обнесенный колючей проволокой, вышки для охраны, проходная и т.д.
- Где ты конкретно находился?
- На 420-м км. Во второй лагерной зоне, в 13-м отряде почтового ящика 5301 Сама.
Услышав необходимые данные о лагере на 420-м км. допрашивавший внезапно оживился.
- Знаком ли тебе Борис-жид, находившейся на 420-м км?
- Борис-жид? - удивленно повторил Кринский, еще не понимая, что хотят получить от него.
- Да, да, Борис-жид, - повторил бандит.
Кринский немедленно осознал, что речь идет именно о нем.
- О каком жиде ты говоришь? - спросил Кринский.
- О Борисе-жиде. Знал ли ты его?
В Ифделаге воры не называли Кринского по имени, как оно звучало по-еврейски, а присвоили ему кличку Борис-жид.
- Да. Я его хорошо знал.
Неоднократно подвергавшейся лагерным испытаниям, Кринский сейчас столкнулся с очередной реальностью. Беглый экскурс его мыслей в прошлое придал ему уверенность, что опасность миновала. Он, расхрабрившись, спросил:
- А ты кто? Повернись и дай мне посмотреть на твое лицо. Сидящий на стуле медленно повернулся и взглянул на Кринского.
Последний сразу узнал Кольку-Резанного - такова была кличка главаря воров Ифделага.
Сидя на стуле и медленно щупая лезвие ножа, вор спросил Кринского:
- Ты узнаешь меня?
- Конечно узнаю, ответил Кринский. Кто в лагере не знал Кольку-Резанного, возглавлявшего всех воров.
- Дай-ка мне поближе взглянуть на тебя, — серьезным голосом сказал Колька-Резанный.
Некоторое время Кринский находился в напряжении. Он молча стоял, не зная, что можно сказать, ибо в лагерной жизни события могут изменяться моментально.
Вор встал со стула, подошел к Кринскому, и стоя напротив, стал внимательно смотреть прямо ему в глаза. Он вначале не узнал Кринского, так как тот стал носить бороду. Однако, вглядевшись в лицо Кринского, словно не веря происходящему, вор буквально подпрыгнул от радости!
- Борька-жид! - закричал он. - Неужели ты? Действительно ты?
Затем он стал обнимать Кринского, словно близкого и старого друга, целовал и прижимал его, постоянно повторяя: - Борька-жид! Борька-жид! Неужели это ты?
После завершения этой эмоциональной встречи и возвращения Кринского в свой барак, Колька-Резанный немедленно приказал банде своих воров уважать и защищать своего знакомого. Он напомнил своим людям, что Кринский был одним из руководителей бригады в Ифделаге и постоянно помогал людям в наихудшие времена, и даже спас их от работы и голода. Он считал Кринского своим другом и спасителем, объявил Кринского одним из своих.
На следующий день норм принесли Кринскому кашу, мясо, хлеб... Кринский был воодушевлен! Он раздал эти продукты группе евреев, с которыми я познакомился позже, когда вошел в ее состав. Получил свою порцию и я. Пока же мы интересовались событиями, произошедшими в бараке, где находились воры. Всех интересовали причины доставки продуктов Кринскому, и вскоре мы услышали рассказ об этом. Вот что он рассказал:
В Ифделаге Кринского как-то назначили старшим по уборке и расчистке дороги от снега, поставив его во главе группы воров. Никто из воров не желал работать. Они проводили время в разговорах, выпивке и им до черта было все остальное. Кринский отвечал за работу бригады, скрывая ее бездеятельность, оформлял не нее пайки более высокой категории. Добавим, что в лагере воры в законе (иначе, - воры, осужденные согласно закону) работали редко. Они жили своей лагерной жизнью. Чтобы избежать неприятностей от этих бандитов и удара ножом, Кринский ежедневно предоставлял фальшивые документы о перевыполнении норм выработки на 150 процентов, что также обеспечивало дополнительные пайки, в очень голодное время для всех остальных заключенных.
- Но как ты мог провернуть это на практике? - спросил Друкер.
- Сложные проблемы обычно имеют простые решения, — ответил Кринский, говоря, что норма на валку крупных стволов деревьев составляла пять кубометров древесины на человека, но нормы на валку деревьев меньшего размера были всего 2 кубометра. Выполнившим норму в пять кв. метров записывалось выполнение 3-х кубометров а остальные два кубометра Кринский передавал ворам, которые не работали вообще. Таким способом, он выбрался из трудного положения, угрожавшего его жизни. Воры были безжалостны к любому, но уважали Кринского, и у него всегда были нормальные отношения с этим крайне опасным народом. Во всяком случае, они обеспечивали ему полную защиту, если учесть, что в этом лагере зверские убийства происходили почти ежедневно. Так, например, в Ифделаге стала работать выпускница медицинского учебного заведения женщина-врач. Интеллигентная молодая брюнетка, она не имела никакого представления и опыта в лагерной жизни. Воры постоянно требовали разного рода поблажки, но представлять им таковые она отказалась. Поэтому, воры решили разыграть ее жизнь в карты. Проигравший должен был отрубить ей голову. И такую акцию претворили в жизнь без всяких сожалений. Игры такого рода часто имели место в бандитско-воровской среде. Выбиралась жертва, затем проходила карточная игра, и проигравший был обязан соверши-п. убийство на глазах наблюдавших заключенных.
При поступлении в лагерь новых групп заключенных обычно начинались жестокие столкновения между ворами и «суками». Поэтому, эти две группы обычно разделяли, так как такое сосуществование завершалось не иначе, как поножовщиной и убийством. Столкновения же происходили по любому поводу. И все-таки у заключенных, отбывавших сроки за уголовные преступлении, повседневная жизнь была несколько легче той, что жили политзаключенные в лагерях рабского груда. Выжить в условиях постоянного голода и тяжелой физической работы было сложно.
Каждый такой лагерь представлял собой ад и в них выживали лишь люди, физически наиболее крепкие.
Свободное копирование
