Мы прибыли в Хабаровск через месяц и там пропели пару дней в транзитном лагере до последующей отправки в неизвестность.
Проделав путь протяженностью около пяти тысяч километров, состав прибыл в бухту Ванино. Здесь нас построили в колонны и под конвоем доставили в Ванино-пересылку. Это был транзитный лагерь, где отбирали заключенных на Колыму. При нашем вводе в лагерь сотни людей, там уже находившихся, также ожидая отправки на Колыму, поднялись и приветствовали вновь прибывших.
Нас, по сотне человек в группе, сразу отправили в лагерную баню. Одежду забрали на дезинфекцию, обрили наголо, побрили подмышки и лобки. Мытье в бане обеспечивалось лагерным мылом. Быстро пройдя эту процедуру, мы получили свою одежду и нас увели в один из бараков на территории лагеря. В большом бараке вдоль стен находились двухэтажные нары.
Администрация лагеря не делала каких-либо различий по составу заключенных. Закоренелые преступники, осужденные убийцы, воры, аферисты, как воры в законе, так и «суки», находились вместе с политзаключенными. Это был сущий ад. Воры занимались кражами, набегами, постоянно возникали драки и поножовщина.
Каждый раз, когда мы покидали барак на перекличку, воры крали наши пожитки. Они вели себя словно хозяева и навязывали на всех остальных свои воровские законы. Воров побаивались все. Так началась наша лагерная жизнь.
Примерно в это время я познакомился с группой евреев, уже находившихся в Ванино. Оки располагались в одном из углов барака. Увидев меня, пригласили и их компанию, что я сделал с радостью. Среди них были архитектор из Москвы Виталий Свечинский, еврейские писатели Хаим Друкер и Яков Лурье, сын профессора Этингера, арестованною имеете с другими кремлевскими докторами по «Делу врачей» в 1952 г., экономист из Харькова Эфраим Спиваковский и румын, преданный делу сионизма Абраша (Авраам) Кринский.
Абраша Кринский родился в декабре 1920 г. в г. Кишиневе. Он - выходец из религиозной ортодоксальной семьи. Его отец содержал синагогу, изучал Танах, Талмуд. До 1931 г. Кринский носил талес и посещал религиозную школу Агудаг Тора, а после ее закрытия, учился в румынской средней школе. В 1933 г. он вступил в кишиневскую организацию сионистов «Шомер ха-Цаир» и активно сотрудничал с ней, когда она была в подполье. В 1941 г. его арестовали советские органы.
Кринский был одним из лидеров исполкома «Шомер ха-Цаир» и посещал многие молдавские города в должности представителя сионистов, имея задачи организации ячеек на местах и оказание помощи сионистским группам.
В 1940 г. в Бухаресте прошла конференция ЦК сионистской организации «Шомер ха-Цаир». Представитель политбюро организации, Арончик Кохен, кибуцник Шар ха-Амаким в Палестине, присутствовал на этой конференции. Это было время когда Германия оккупировала Австрию, Чехословакию и Польшу. Ожидались еще более опасные события.
Арончик сообщил Кринскому, что ходят слухи о скорой оккупации Молдавии Советским Союзом. Получив предупреждение, Кринский ушел в подполье вместе с организацией «Шомер ха-Цаир».
После оккупации Молдавии в 1940 г. советское правительство открыло в Кишиневе еврейскую школу, где преподавание велось на идиш. Школу посещали пятьсот учеников.
«Шомер ха-Цаир» продолжала работать в подполье, но по новой структуре. Были созданы группы троек, которые не знали своих руководителей - Аврама Кринского, Хавы Ротсимор и Абрамчика Лев. Одним из членов центрального исполнительного комитета «Шомер ха-Цаир» в Бухаресте была Хава Ротсимор. Используя такой метод конспирации, группы сионистов могли функционировать в условиях оккупации Бессарабии. На этой территории прокатывались волны террора и тысячи молдаван отправлялись в принудительную ссылку в Сибирь.
Арест Кринского, Ротсимор и Лева произошел 13-го июня 1941 г. Согласно законов Молдавской Социалистической Республики их отправили в ссылку, в Советский Союз. (Хава Ротсимор позднее стала женой Кринского. Она скончалась в сентябре 1996 г. в Израиле). Но фактически, их отправили в транзитный пересыльный лагерь под Свердловском, где их разлучили но время войны. Кринского и Абрамчика отправили в Ифделаг, а Хану Ротсимор в Пашту-Арал у Аральского моря.
Кринского затем перевели в лагерь у деревни Сама, далеко на севере Свердловской области. Особое совещание, без суда обвинило его в контрреволюционных сионистских действиях, и он был осужден на восемь лет лагерей. Так началась лагерная эпопея Авраама Кринского в Советском Союзе. Находясь в лагере, Кринский выполнял различные работы, прежде всего, связанные с лесозаготовками: он рубил деревья, распиливал их, занимался погрузкой на транспорт. В Сама и Ифделаге ему доставалась наиболее тяжелая физическая работа.
После завершения срока приговора, в феврале 1949 г., Кринского не освободили. Его доставили в столыпинском вагоне в тюрьму Новосибирска, в которой он пробыл, без каких-то объяснений со стороны властей, три месяца, после чего перевели в транзитный лагерь, находившийся в том же городе. В июне 1949 г. Кринского вызвали к командиру транзитного лагеря. Капитан в форме МГБ зачитал решение районного суда г. Новосибирска, осудившего его на новую ссылку с отбыванием срока в крохотной деревушке на далеком севере области.
Кринский, протестуя заочному решению суда, сказал, что уже отбыл восьмилетний срок заключения и, согласно закона, стал свободным человеком с правом проживания по-своему выбору. Капитан с интересом слушал Кринского.
- Я ничего не сделал такого и лагере, чтобы заработать это новое решение суда. Мы не можете просто так, без нарушения закона, отирании, невинного за решетку опять.
- Не можем, да? - и рассмеялся. - Ну, ну! Посмотрим. Ты уже взрослый, поэтому перестань вести себя как дурачок, - последовал ответ саркастически улыбавшегося капитана.
Кринский был настолько возмущен и поражен произошедшим, что не мог ничего ответить. Он только с ненавистью в глазах мог смотреть на капитана.
- К нам поступила информация от патриотически настроенных советских граждан лагеря о твоем активном участии в распространении сионистской пропаганды и насаждении этой идеологии в среде евреев.
Конечно, обвинение против Кринского было сфабриковано и фальсифицировано, но такова была советская система, и она не подлежала изменениям.
- Но если даже ты и прав, - сказал капитан, - я там не был и не могу знать истину. Кроме того, я ничего не могу сделать в части вынесенного приговора суда. Он окончательный и без права апелляции.
Кринского отправили отбывать ссылку в крохотном населенном пункте на дальнем Севере. Там он начал работать на заготовке дров на зиму для местного отделения МГБ.
К концу 1949 г. на политическом горизонте страны появились черные тучи событий, предсказывающие приближение наиболее тяжелых времен для советских евреев. Впервые в советский исторический период, Сталин начал антиеврейские погромы. Его послевоенная политика включала депортацию украинских и российских евреев в глубинные районы Сибири, а также в районы Дальнего Востока. На основании лживых обвинений были арестованы и брошены в тюрьмы многие тысячи евреев.
В годы второй мировой войны, в 1942 г., в СССР, по распоряжению Сталина, и по всей вероятности, согласно предложению Молотова, был создан Еврейский антифашистский Комитет (ЕАК). Комитет ставил задачей воздействовать на влиятельные и крупные по составу американские еврейские общины для оказания материальной помощи СССР в период войны. Руководство ЕАК состояло из евреев, занимавших видные посты в СССР, а возглавлялся ЕАК Соломоном Михоэлсом. Куратором ЕАК был Соломон Лозовский, бывший председатель Профинтерна (профсоюзный интернационал). В состав Комитета входили самые известные в стране евреи — драматические актеры, люди искусства, кино, науки, образования, общественные деятели. В годы войны Сталин считал, что Совинформбюро и ЕАК были необходимы для практического претворения в жизнь интересом Советского государства, его политики.
Лозовский был хорошо известен и уважаем всеми западными корреспондентами. Он также был официальным представителем печати от правительства. После внезапного роспуска Силиным в 1948 г. ЕАК, Лозовский исчез. Потом стало известно, что он был расстрелян вместе с другими еврейскими писателями. Вскоре после исчезновения Лозовского был убит знаменитый еврейский актер и режиссер Соломон Михоэлс. Затем произошли аресты, в том числе заместителя ЕАК, поэта Ицика Фефера. В 1948 - 1949 гг. начались массовые аресты евреев-писателей и общественных деятелей. Сталинский террор привел к появлению наиболее тяжелых лет истории советского еврейства в современной просвещенной России, которые завершились лишь со смертью тирана в марте 1953 г. В августе 1952 г. погиб поэт Фефер и с ним двадцать видных еврейских общественных деятелей, и также начались аресты видных еврейских врачей, обслуживавших самого Сталина и членов его правительства. Это громкое дело называлось «Дело врачей-вредителей». Они были освобождены после смерти Сталина. В то время Кринский получил две посылки из США от его родственников. Он был тронут и преисполнен благодарности, понимая, что его не забыли и знали всю серьезность его положения. Но МГБ также были заинтересованы узнать, кто отправитель, а также причины их отправки. Вскоре Кринского вызвали в местное отделение МГБ, где его взяли под стражу. На следующий день начались допросы. Так как каждая посылка имела номер ярлыка, то МГБ пожелали узнать, что они обозначают. Кринского, поэтому, обвинили в шпионаже и хотели узнать, какие инструкции были закодированы в ярлыках посылок.
Обвинения были столь нелепыми и дикими, что Кринский стал хохотать буквально до слез. Никогда он еще так не радовался, как на этой встрече в МГБ.
- Над чем ты смеешься, идиот! - закричал следователь.
- Мне чрезвычайно смешно, ибо я совершенно не могу знать, что означают номера на ярлыках. И если вы не знаете, то я тем более.
- Но ты же знаешь!
- Нет! Я никогда не получал посылок из Америки.
- Лжешь! Ты шпион! Признайся в этом!
- Признаться в чем? - спросил Кринский уже серьезно.
- Что ты шпион!
- Вы наверное шутите? - и Кринский засмеялся опять.
Он хорошо знал разыгрываемый фарс. Больше его не обманут. Он не собирался признаваться ни в чем, будучи уже стреляным гусем. Кринский знал тактику МГБ и способы противостояния ей. Инстинкт подсказывал ему продолжать игру в роли психологически неуравновешенного типа, который порой может впадать в буйное помешательство.
- Вы хорошо знаете, что никакой я не шпион. Эта мысль - лишь плод вашего воображения. После завершения срока моего пребывания в тюрьме в феврале 1949 г. я не был на свободе ни одного дня. Вы продолжаете держать меня под замком. Ну, как я мог стать шпионом, уж лучше вы расскажите мне.
Следователь взглянул в дело Кринского, ничего не сказав. Он понимал, что Кринский прав, и что перед ним лежало очередное сфабрикованное дело. Следователь почти выразил свое сожаление. Он решил отвести версию шпионажа, но обвинить Кринского в иных «преступлениях»: у него был приказ сфабриковать дело.
Взглянув на Кринского, следователь сказал:
- Возможно это и так. Но тебя обвиняют также в продолжении нелегальной агитации сионизма, антисоветских действий, что служит делу Запада. Ты действуешь как капиталистический агент.
- Ерунда! - воскликнул Кринский. - Это чушь! Вы считаете, что поскольку содержите человека в тюрьме, то можно, просто так, из ничего, создать дело против заключенного?
- А почему бы и нет? - ответил следователь. - Поскольку у нас есть человек, можно создать и дело с обвинением.
- И этот произвол вы называете советской законностью?
- Так точно!
- Ну, тогда, что я еще могу сказать? Вы более чем хорошо осведомлены, что каждому изделию любого товара присваивается номер на этикетке. Почему же всерьез пытаетесь сфабриковать то, чего нет и в помине? Лишь только потому, что я еврей?
Следователь замолчал.
- Неужели вы всерьез верите, что я шпион? Или вы просто желаете дать мне третий срок в Гулаге?
- Вы отрицаете, что являетесь сионистом?
- Нет! - ответил Кринский.
- Тогда этого признания мне достаточно для своего ареста.
Кринский предстал перед судом к июне 1950 г. Следователь выполнил свою задачу. Суд в г. Татарске, Новосибирской области, на основании статьи 58-10, раздел 2, за антисоветскую агитацию и антисоветскую деятельность, включая работу на сионистский Запад, приговорил Кринского к десяти годам каторжного труда строгого режима. В Новосибирской тюрьме с ним в камере находился еврей, главный инженер одного из индустриальных предприятий области, по фамилии Качья. Его обвинили в саботаже и он также получил десять лет лагерей строгого режима. Оба находились вместе в течение почти года, а затем Кринского отправили в Бухту Ванино.
Свободное копирование
