Через несколько дней, во второй половине дня, почти вечером, дверь камеры отворилось и в нее ввели заключенного. Я сразу заметил, что он был старым заключенным. Не знаю почему. Прибывший положил свои пожитки на нары, сел и внимательно посмотрел на меня. Я встал и представился. Сергей Данилов был молодым парнем, по национальности русским, родом из Харбина. В 1944 г. японцы организовали поселения белоэмигрантов в Хайларе и станции Маньчжурия, в районе маньчжуро-советской границы. Поселенцам были созданы благоприятные условия для развития личного хозяйства и обработки земли. Одновременно, для полного контроля за состоянием границы из этих молодых фермеров были сформированы военизированные отряды. Поэтому, когда в 1945 г. советские войска заняли территорию Северо-Востока, большинство молодых людей-фермеров, несших одновременно военную службу, были арестованы и депортированы этапом в СССР. Их обвинили в сотрудничестве с японцами. Данилов был один их них. Его жена находилась в Харбине. Данилова допрашивали больше года и он, естественно, был лучше меня знаком с методами, применяемыми КГБ.
- Сколько времени ты находишься здесь в тюрьме? - спросил я.
- Семьдесят восемь недель, примерно полтора года.
Его слова настолько меня удивили, что я не знал просто, что ему ответить. Тем временем он продолжал:
- Мое пребывание здесь по времени мало. В этой тюрьме некоторые содержатся уже более двух лет. А сколько времени ты здесь находишься? — спросил Данилов.
- Всего пару недель.
- Только пару недель? - повторил Данилов, удивленный моим ответом.
- Да.
Он не мог поверить моему ответу. Для него после полуторагодичной изоляции от остального мира качалось невероятным встретиться с человеком, только что прибывшим из внешнего мира.
- Откуда ты прибыл? - спросил он.
- Из Дайрена, Китай. Меня допрашивали в Порт-Артуре почти два месяца. Затем пароходом доставили во Владивосток и оттуда на грузовике в Ворошилов.
- Сколько человек вас было в том этапе?
- Трое.
- А где двое других?
- Не знаю. Вероятно, здесь, в других камерах.
- Они также из Дайрена?
- Да. Нас всех вместе доставили на пароход.
- В каких преступлениях их обвиняют?
- Я не знаю. На корабле нам запрещалось разговаривать друг с другом. Кто знает, в чем заключается их вина.
- А ты? В чем тебя обвиняют?
- В шпионаже в пользу США.
- И ты действительно американский шпион?
- Конечно, нет! Мне очень странно, как может КГБ фальсифицировать такие ложные обвинения против человека. Для них лишь бы был человек, а дело найдется.
- Но ты вероятно, что-то такое сделал, чтобы попасть сюда?
- Абсолютно ничего! Я совершенно ни в чем не виновен. Я не сделал ничего плохого против Советов, пытался лишь сбежать из Дайрена, вот и все.
- Вот это и послужило причиной твоего ареста. Попытка побега.
Данилов не был удивлен моим рассказом. Посмотрев на меня понимающим взглядом, поскольку за полтора года пребывания в этой тюрьме он неоднократно встречался с невинными людьми, которых пытали или забивали насмерть только лишь чтобы получить от них ложные признания в не существовавших преступлениях. Несчастных просто заставляли признавать свою вину. Их заставляли отказаться от свободы и отправляли в лагеря рабского труда, в которых можно было всею лишь избежать ужасных и настойчивых допросов КГБ. В лагерях их больше не допрашивали, только по необходимости, а заставляли работать бесплатно в течение многих лет.
И тем не менее у людей все-таки оставалась надежда выбраться когда-нибудь живыми из этого ада.
Свободное копирование
