Я поспешил в свой штаб, чтобы начать операцию. Подготовительные этапы отработали как часы. 27 октября вечером инженеры пробрались на дорогу Цфат – Мейрон и начали уже знакомую работу по ее расчистке. В то же время остальные двинулись с баз в западной Галилее. Снова рота военной полиции замечательно провела колонну, но в этот раз движение с выключенными фарами по горной дороге не обошлось без происшествия. Пропустив в темноте поворот, один из грузовиков сорвался в пропасть. К счастью, все пассажиры спаслись, хотя и перенесли шок. Остальные машины прошли без аварий и к рассвету солдаты и машины укрылись в холмах близ Цфата, готовые ночью атаковать. Было 28 октября 1948 года.
Мы столкнулись с серьезным противником. Силы Каюкджи насчитывали три бригады его арабской армии Освобождения, бригаду местных боевиков и несколько батальонов Сирийской армии. Его войска имели также немного артиллерии, позаимствованной у сирийцев, несколько рот бронемашин с иракцами, немцами и другими добровольцами. Как обнаружилось во время штурма Назарета их поддерживали несколько «Спитфайеров» (в то время всего лишь попусту ревущих над нами, но в руках умелых и агрессивных пилотов они могли стать потенциальной угрозой и нанести серьезный урон). Наша разведка доносила, что войска Каюкджи быстро набирают силу, постоянно идет приток новых бойцов, обучение войск также улучшается. Но большинство арабских сил концентрировалось в районе Таршихи, угрожая с запада, несколько подразделений осадили Манару. Их мобильные резервы располагались в центральной Галилее возле деревень Магар и Ар Рама, где они стратегически расположились в готовности выступить в любом необходимом направлении. Эти резервы были моим самым большим опасением, двинувшись на север они могли сорвать наше наступление.
Чтобы одолеть столь сильного противника 7-я бригада получила значительное пополнение. Это была местная милиция, набранная из крепких приграничных киббуцников восточной Галилеи, рота черкесов (мусульман российского происхождения) и рота друзов, ныне подразделение израильской армии. Эти дополнительные силы поступили под начало Иегуды Вербера. Его собственный 71-й батальон был придан другому батальону бригады, 72-му, обоими теперь командовал Джекки Нурселла. Наша сторона тоже не простаивала во время перемирия, то есть оба пехотных батальона сейчас имели по роте поддержки с трехдюймовыми пехотными минометами и ручными пулеметами. Танковый батальон, 79-й, ныне возглавлял Барух Эрец, высококвалифицированный южноафриканец, до этого бывший там заместителем командира.
Орудий поддержки было тоже как никогда много. Кроме двух тяжелых минометов и нескольких старых пушек, мы имели к началу атаки три средних бомбардировщика, сейчас приданных Северному округу. Действительно сильная поддержка. Но практически это мощное оружие не давало нам преимуществ и даже доставляло беспокойство. «Артиллерия» состояла из двух старых французских семидесятипяток со слишком низкой для гор траекторией снаряда. Прямой связи с летчиками не было и не было возможности управлять ими. Результатом была тактическая ошибка, которая могла оказаться очень серьезной. Что касается средних минометов, то их офицер отказался подчиняться мне, заявив, что «для поддержки» не означает «под началом» - тень командира танкистов в Хохвальде! В конечном счете радости от подразделений поддержки было мало.
Когда мы выступили в западную Галилею, наши позиции заняла местная милиция, тогда как бригаде Одеда было приказано начать мощную отвлекающую атаку на Таршиху, чтобы арабы подумали, что наши основные силы наступают с запада. Для большего правдоподобия я послал в помощь Одеду группу бронемашин из 79-го батальона. Машины постоянно двигались, ведя сильный обстрел и успешно убедили арабов, что их намного больше, чем было на самом деле.
Пока главные арабские силы были связаны на западе, мы пошли в трехэтапное наступление, намереваясь овладеть перекрестком в Сасе, что привело бы к разгрому Каюкджи и захвату центральной Галилеи. Первым этапом был штурм Мейрона, где наши силы должны взорвать мост, лишив тем самым арабов возможности ввести в бой резервы из Магара и Ар Рама. В это время саперы будут расчищать дорогу Цфат – Мейрон. Вторым этапом запланирован захват штаба Каюкджи в Джише, который господствовал над перекрестком в Сасе. Джиш не слишком сильно был защищен и захват этой деревни превращал ее в базу для третьего этапа - взятия незащищенной Сасы.
Завершив трехэтапный план захватом Сасы, мы намеревались идти на Таршиху и Тарбиху, захватив наш отряд там в тылу, а оттуда на северо-восток, чтобы отбить Малкию.
Кроме стратегической важности этих деревень некоторые из них имели большое историческое значение для еврейских солдат. Например, Джиш (на иврите Гуш Халав) была последней деревней в Галилее, оборонявшейся против римских легионов, ее защитники сражались еще два года после того, как вся провинция была занята римлянами. Даже тогда они не были разгромлены в бою, а взяты измором. Ослабевшие от голода, они должны были познать поражение, но предпочли упасть на собственные мечи нежели сдаться. Теперь, через две тысячи лет, еврейские солдаты снова собирались сражаться в тех же холмах.
Штаб бригады расположился в Цфате, старомодном и привлекательном городке, где еврейские рабби и мудрецы много столетий руководили своими школами. Находившийся высоко в холмах, над крутыми обрывами и долинами Цфат – мекка для художников, пытающихся поймать замечательные цвета этих великолепных видов: снежные шапки сирийских гор, голубое Средиземное море к западу, Галилейское море на востоке и багровые холмы вокруг. Я тщательно изучил эту горную местность с менее поэтическими целями как с помощью воздушной разведки, так и с подходящей точки Цфата. После тщательного обзора расположения арабов я был доволен, они не знают о нашем плане атаки из Цфата. Не было никаких признаков обороны дороги Цфат - Мейрон.
Свободное копирование
