Голгофа - 121

 12
 Я рассказал Корлябке, как командирша кормила нас, отрывая еду от семьи, которой только-только хватало самим. И нам пришла в голову мысль: “А не отправится ли на базар, и не нацапать ли там еды для ребят?” Чувствуя себя Робингудами, мы “приценивались” на базаре к тому, что плохо лежало, увлеклись и попали в милицейскую облаву. Пока нас вели с такими же “покупателями” в участок под конвоем милиционеров, мы успели перезнакомиться.
 В торце длинной комнаты за столом сидел милиционер и записывал в толстую тетрадь сведения о каждом из нас. А мы, сидя на лавке, развлекались враньём мальчишек. Мы с Корлябкой назвались детьми нашего командира. Милиционер пожурил нас за то, что мы “болтались”, по его выражению, с босяками на базаре, и выпроводил из милиции.
Вечером того же дня голодные, но счастливые от того, что так ловко обманули милиционера, в котельной вагона пассажирского поезда, отстукивающего километры по стыкам рельс, ехали в Свердловск. На одной из остановок поезда в тесноту котельной втиснулись две женщины. Одна молодая была хорошо одета с небольшой сумочкой в руках, другая пожилая – с большим мешком. За ними многие безбилетники пытались проникнуть в наш закуток, но женщины держали оборону. Только не смогли противостоять матросу.
 Возвышаясь над нами, он достал из вещмешка бутылку водки, хлеб, солонину, несколько луковиц, алюминиевую кружку, из-за голенища сапога выдернул нож и всё положил на выступ отопительного котла.
- Ну, бабы, давайте знакомиться! Детишки ваши? – спросил он.
- Наши, наши! - поспешно ответила пожилая женщина, - надеясь, что матрос при нас не посмеет их обидеть. Молодая женщина подмигнула матросу, но промолчала.
Знакомство состоялось: пили водку, закусывали сытно. Да и нам с Корлябкой достаточно перепало еды. Мы и не заметили, как уснули, забравшись в пустой угольный ящик.
Проснулись от криков, ругани. Поезд стоял. Осторожно приподняли крышку угольного ящика. Увидели на полу, лежащую в луже крови пожилую женщину, милиционера и проводницу. Тихонько опустили крышку. Ни живые, ни мёртвые сидели в темноте.
- Может, знаешь, кто ещё был в котельной? – распрашивал милиционер проводницу.
- Пустила ночью в тамбур двух женщин, да ещё до них мальцов впустила, а больше ни кого не пускала, - ответила проводница и пояснила, - ночью выхожу в тамбур, если кто сходит на остановке, и посадку делаю. Дверь в вагон держу на запоре: бандиты кругом. Я за пассажиров в ответе! – последнюю фразу выкрикнула она с надрывом в голосе.
- Приберись тут. Выносите тело!- приказал милиционер. Голоса стихли. Вскоре мы услышали стук закрывшейся двери.
- Сашка, ушли - тикать надо пока не зацапали нас мельтоны, - прошептал Корлябка.
Что мы и сделали. Правда, прихватили вещмешок, лежавший за угольным ящиком, наверное, забытый матросом в суматохе бегства. Мешка пожилой женщины не было. Шли по железнодорожным путям пока не успокоились и не сообразили, что вокзал остался где–то в стороне, и мы стоим на привокзальной площади. Глазели по сторонам, соображая куда идти, пока нас не окликнули мальчишки, их было трое.
- Эй, вы! Чего торчите на глазах у легавых!? У нас облава – ищут бабу с матросом и пацанов, говорят они кого – то пришили в поезде.
Мы поняли нашего поля “ягода” и знакомство состоялось. Пришлось делиться с новыми друзьями случайно обретённым добром. Когда они поняли, что мы те самые пацаны, которых разыскивает милиция, помогли нам скрытно от чужих глаз залезть на переходную площадку между пассажирскими вагонами поезда, направлявшегося во Владивосток.
 Не хочется вспоминать все перипетии “путешествия”, целью которого было возвращение в лоно семьи. По прибытии в Новосибирск, я отправился домой, а Корлябку поезд умчал в Бурятию и больше никогда мы не встретились. Зная его предприимчивый характер, думаю, он многого достиг в жизни.

 Калужская область, Боровский район,
 посёлок «Совхоз Боровский»
 2010 – 2016 г.