Киев. 1880-1892 - 23

В начале декабря Савиным была приглашена на гастроли г-жа Альма Фострем, оказавшаеся замечательной колоратурной певицей и прекрасной артисткой. Дебют ее в "Лючии" произвел фурор; она участвовала в десяти спектаклях, которые прошли при полных сборах. Насколько публика восторгалась голосом и игрой этой артистки видно из того, что в один из спектаклей, по инициативе одного из посетителей, началась подписка на поднесение Фострем серебрянного венка. Не прошло и получаса, как было собрано 150 рублей и к концу спектакля венок был поднесен. Должен заметить, что г-жа Фострем попала тогда впервые в Россию и получала от своего антрепренера гроши, хотя он от Савина брал по 400 рублей за спектакль. Поднесенный Фострем венок до того поразил ее. что она, выйдя за кулисы, стала распрашивать, ей-ли этот венок и когда ей это подтвердили, она, словно малый ребенок, принялась прыгать от радости и обошла всех артистов, хвастая перед каждым полученным ею подарком.

 Выдающимся успехом в опере, как уже замечено, пользовался I. В. Тартаков, за короткое время ставший кумиром киевских дам. За ним ухаживали до неприличия и доходило до того, что победой над Тартаковым хвастали открыто. Помню, когда после окончания сезона Тартаков выехал из Киева и в городе распространились слухи, что он умер, редакция газеты, в которой я работал, была завалена запросами, верны-ли слухи о смерти Тартакова. Состоя в хороших с ним отношениях я навел справки и, к радости киевских дам, получил возможность заявить, что слухи неверны и что в конце поста Тартаков даст в Киеве концерт. Это известие привело дам в восторг и состоявшийся концерт артиста привлек такую массу посетителей. что, как говорится, яблоку негде было упасть. О приеме, сделанном артисту, передавать не буду; это было нечто невообразимое, прямо неловко было быть свидетелем этих оваций. И таким кумиром Тартаков продолжал быть в Киеве в течение многих лет, при чем в городе открыто указывали лиц, из-за привязанности к Тартакову забывших мужей, детей, семью. Было даже несколько случаев, крайне прискорбных по своим последствиям, коих я касаться не буду. Замечу только, что громадным успехом Тартаков пользовался не только в Киеве, но и в Москве, в чем я имел возможность убедиться в бытность мою там во время летняго сезона, когда Тартаков пел в оперетке Лентовского.

 А вот и факт: одна известная всей Москве богатая купчиха переехала в Киев на целую зиму исключительно ради Тартакова.

 Хотя дела Савина по опере и шли невидимому удовлетворительно, но по окончании сезона оказалось, что у антрепренера большой дефицит и он обратился в думу в просьбой сделать условия аренды театра более для него льготными, что дума в апреле того-же года и исполнила, заключив с ним новый контракт на три года.

 Со Святой недели опять наступил сезон драмы. Г-н Куперник, за свой страх, поручил М. П. Васильеву -- Гладкову составить на лето труппу для драматического общества. Труппа была составлена и в числе артисток я вспоминаю г-ж Борисовскую и Горбунову. Помнится даже, что и вся труппа была составлена из желания угодить Горбуновой. Играла эта труппа два месяца и все предприятие закончилось тем, что г-жа Горбунова отказалась в конце мая участвовать в спектаклях и выехала в Одессу, где была при смерти больна и перенесла ужасные страдания, не имее решительно никаких средств, а г. Васильев-Гладков предявил иск к Купернику в 400 руб., каковую сумму ему и присудили. Спустя год я встретился с г-жей Горбуновой в Москве; сцену она уже тогда покинула и была замужем за каким-то богачом.