Военная служба - 9

 Несомненно, что полковая жизнь и военное общество представляются в записках с своей самой лучшей, самой опрятной стороны; по большей части, автор в рассказах о своей молодости просто делит своих товарищей по службе и посторонних знакомых на две категории: одни -- более образованные и воспитанные, с которыми он водил компанию и входил в дружбу; о них он более или менее распространяется; другие -- кутилы, неразвитые, без умственных интересов; автор держался подальше от них и характеризует их кратко и неохотно; так он отзывается о своем капитане Коржавине, о походном квартирмейстере Похвисневе и многих других. Наоборот, автор особенно подчеркивает свои знакомства с развитыми людьми, разделявшими его потребности в образовании и умственной жизни, говорит о них охотно, часто с увлечением. Середину занимают товарищи -- добрые малые, обходительные и покладистые, без определенной физиономии; таков хлебосол Вельяминов, который умел хорошо угостить и устроить товарищей при самых тяжелых походных условиях.

 В письмах о службе и походах перечисляется и описывается масса лиц; самое время представляет наиболее интересный момент в истории прошлого века, после эпохи преобразований; рамки болотовского описания очень широки, но тем не менее, как уже говорилось выше, общий характер его односторонен; Болотова редко занимают, например, служебные и общественные интересы лиц, с которыми он сталкивался; он хватается прежде всего за внутреннего человека, человека самого по себе; его занимает умственное развитие, нравственные наклонности лиц; поэтому строй общественных групп, общественная деятельность, взаимные отношения людей часто остаются у него в тени, черта, весьма любопытная не только для характеристики автора, но и умственного настроения всего интеллигентного русского общества прошлого века.

 Касаясь только мимоходом самых неопрятных сторон полковой и походной жизни, кутежей, бешеного разгула в немецкой Капуи -- Кенигсберге, автор стыдливо оговаривается, просит даже извинения у читателей, что рассказывает "такой глупый вздор". Сам он был красной девицей и поражал своей скромностью и выдержанным поведением всех товарищей; над ним даже редко подсмеивались; дельного юношу, серьезного и вместе веселого и обходительного ценили и уважали.

 Главным занятием военных людей в свободное время были карты; самые серьезные служаки увлекались игрой и за нею часто позабывали добрые и честные отношения к товарищам. Капитан Гневушев, невзирая на приязнь с покойным отцом мемуариста и симпатии к нему самому, принял участие в той компании, которая удачно завлекла юношу в единственную интересовавшую его игру, как только в полку узнали, что ему привезли деньги из деревни. Болотов быстро вырвался из этой компании, но другие, более увлекающиеся, запутывались в игру на все время службы. В первый период своей служебной жизни, то есть до водворения в Кенигсберге, автору редко приходится отмечать товарищей, которые бы серьезно интересовались литературой. Первым назван сек[унд]-майор немец Л. и с ним его приятель Гринев, воспитанник корпуса; записки называют немца даже ученым человеком, и книги его оказались слишком серьезными для автора-самоучки. Остальные товарищи способны были только схватывать песенки да изредка почитывать забавные романы, вроде Жиль-Блаза; впрочем, нашлись в полку и почитатели "Аргениды", политического романа, привезенного Болотовым из петербургской академической лавки. Кое-кто читал и трагедии Сумарокова; один унтер-офицер полка знал "Хорева" наизусть и, побывав, вероятно, в петербургском театре, декламировал всю трагедию с выкриками, пафосом и жестами завзятого актера. Он оказался так любезен, что подарил Болотову рукопись трагедии и выучил его самого "покрикивать" по-модному стихи; мемуарист, отроду не видавший театральных представлений, приходил в восторг от этих выкрикиваний. Но как бы то ни было, подобные любители стихов, да еще стихов в то время образцовых, по-своему распространяли в обществе интерес к литературе; среди армейских полков, стоявших на украйнах, они встречались еще нечасто.