«Двойная жизнь Вероники» (1991) /La Double vie de Véronique /Podwójne życie Weroniki (часть 3)
Французские критики предпочитают, чтобы фильм им нравился, и их позитивная установка очень важна. От нее может зависеть мнение части зрителей – желающей посмотреть то, что хвалят в газетах. Я не делю критику на французскую и прочую. Честно говоря, французских рецензий я не читаю - просто не знаю языка. Отрывки, которые мне иногда переводят, создают ощущение скорее позитивной установки. Французские критики уверены, что влияют на прокат фильма. В Польше кинокритике нередко заранее убеждены, что их статьи никакой роли не играют. Скажем, раньше было известно, что не стоит ходить на фильм, который хвалит «Трибуна люду», и наоборот. Так сложился определенный, пусть и извращенный, механизм. Теперь ни зритель, ни читатель не испытывает особого доверия к печатному слову, - а тот, кто пишет, прекрасно это осознаёт. К тому же многие критики, писавшие раньше по указке властей, потеряли авторитет. Кто им теперь поверит? Впрочем, это относится далеко не ко всем.
Я вообще не думаю о критике, когда снимаю фильм. Устанавливаю камеру, выстраиваю сцены – так, как нужно мне. Я ничего не анализирую и не рассчитываю. Если не собственного внутреннего компаса, всё равно ничего не выйдет, как бы хорошо ты ни разбирался в кино.
Конечно, при работе над сценарием я принимаю в расчет некоторые условия, связанные с постановкой, бюджетом, актерским составом. Если, например, у меня уже есть конкретный актер – я пишу так, чтобы ему легче было войти в роль. Если актера нет – пишу в общих чертах, а конкретизирую позже, во время съемок. Если у меня нет денег на ту или иную сцену, я ищу какие-то реальные решения. Так было с «Тремя цветами» - я понимал, что на финальную сцену 50 миллионов франков мне никто не даст. Да я и не хотел тратить такие деньги – это вообще кажется мне безнравственным. В итоге я нашел другой выход из положения.
Парадоксальным образом, чем меньше бюджет, тем больше у тебя свободы. Есть что-то глубоко безнравственное в больших затратах, если нет уверенности, что они окупятся. Конечно, если «Терминатор-2» приносит 100 миллионов долларов, то известно, что хотя бы часть этих денег будет израсходована разумно – на другие фильмы, на разработку какой-то вакцины и так далее. Если фильм приносит огромную прибыль, значит, миллионы людей захотели его увидеть. А раз так, очевидно, он им что-то дал, пусть даже лишь минуту забвения. Но я не хочу снимать фильмы с бюджетом в сто миллионов долларов. Не только потому, что беспокоюсь об окупаемости, просто такие огромные суммы создают массу ограничений. Зачем мне это?
В сегодняшней Польше найти деньги на фильм гораздо труднее, чем во Франции. В Польше мне даже как-то неудобно просить, ведь я могу получить их и в другом месте. У меня уже давно есть такая теория: подобно тому, как всё на свете существует в определенном ограниченном количестве, так и в Польше на кино выделена определенная сумма, так что если ее возьму я, она не достанется кому-то другому.
Я точно знаю, что не хочу снимать фильмы глобального масштаба. Я всегда обращен к более камерным вопросам, потому что не мыслю такими понятиями как «общество» или «народ». 60 миллионов французов, 40 миллионов поляков или 65 миллионов англичан – у каждого из них своя, единственная жизнь. Это для меня главное. Это конкретные люди, и именно о них и с мыслью о них я снимаю свои фильмы.
Мне всегда важно чем-то задеть зрителя или в чем-то его убедить. Пусть один просто проникнет в мир фильма, а другой подвергнет его анализу – не важно. Важно, что я заставляю человека сделать некое усилие. А каким оно будет – интеллектуальным или эмоциональным, - не так уж и существенно.
Самым важным в восприятии искусства для меня является ощущение того, что мой собственный душевный опыт удалось сформулировать кому-то другому – в удачной фразе, пластическом образе или музыкальной композиции. В этот момент я по-настоящему счастлив. Без этого я не представляю себе гениальную книгу или гениальный фильм. Читаешь и вдруг на одной из страниц видишь фразу, которую, как тебе кажется, ты сам когда-то произнес. Это и есть признак настоящей литературы или настоящего кино – возможность на мгновение увидеть самого себя. И не важно, как ты это воспринимаешь – эмоционально или интеллектуально-аналитически.
Свободное копирование
