Тот случай до конца дней своих не забуду

   Тот случай до конца дней своих не забуду

   В интересных очерках Игоря Элькиса, врача скорой помощи Москвы ("Заметки врача Скорой") встретил такую фразу: "Вот, к примеру, такая на первый взгляд элементарная вещь, как умение правильно входить в чью-либо квартиру, прибыв туда по вызову. Когда мы переступаем порог незнакомого дома, мы не знаем, как нас встретят, и кто именно нас встретит. Бывает, ты еще только нажимаешь кнопку дверного звонка, а тебя за дверью уже поджидает некто с топором в руках".

   Прочитал, и вспомнил свои поездки за все годы моей "скорой" помощи. И на вызовы к больным ездил, и в дома, где люди какой-то заразной болезнью заболели. Конечно, фактически сельскую местность, где я работал, не сравнить с шумной столицей. Но люди в состоянии агрессии, возбуждения или тревоги за близких, особенно, если они считают, что именно медики что-то сделали или делают не так, как они считают правильным, могут на многое пойти.

   Я вот вспомнил о мухах, из-за которых мне голову среди ночи морочили. Это я для юмора, хотя, когда тот парень юродствовал, меня злость терзала и хотелось подальше его послать. Нельзя было. Врач, значит, терпи, валерьянку по телефону не дашь, значит, надо словами... Но были случаи и посерьезнее. Правда, без топора... И никогда ведь не знаешь, что может вот сейчас с больным случиться или позже, а виноват будешь ты, ведь это ты его забрал из дома и увез в "свою больницу"...

   Однажды занесло меня в далекий совхоз. Ночевал у заведующего фермой. На другой день там намечались скачки на лошадях, был какой-то важный повод. А пока за ужином хозяин у меня просил совета - можно ли ему по этому поводу выпить, и принять там какое-то участие тоже "верхом". Сказал, что были какие-то проблемы с печенью. Я пораспросил, в правое подреберье ему залез, край печени не нащупал. Вроде бы всё спокойно. Думаю, ну почему бы на лошади не посидеть, он же в скачках участия не будет принимать, только командовать будет.

   Выпили, бесбармаком "закусили". Я несколько кусочков мяса съел, наелся. Ему же кушать так кушать, да еще курдюком (бараний жир) закусил. А на другой день, я как увидел его "спокойное" сидение на лошади, душу в пятки загнал. Не знал же я, что не "сидеть" на лошади будет, а полдня крутиться, и орать, и горячиться. Да, думаю, еще и "по кисайке" время от времени прихватывал для "бодрости".

   - Давай, доктор, не стой, такой праздник у нас раз в году только бывает.

   - Я смотрю, мне интересно

   - Какой "интересно". Зайди в юрту, там есть что выпить.

   - Рахмет. Вам бы тоже пить больше не надо.

   - Разве это "пить"? Вот потом обмывать победителя будем, тогда будет той (пир) настоящий, а пока так, чтобы с лошади не упасть...

   И уносится в сторону, и опять что-то кричит, и командует, "болеет", значит, за кого-то, а лошадь под ним ходуном ходит... На вечер, на "настоящий той", я не остался, мы уехали.

   Где-то через неделю мне позвонили из областного онкологического диспансера, сказали, поступил тяжелый больной, у них подозрение на опухоль печени. Просят приехать, проконсультировать, нет ли там паразитарной опухоли (эхинококкоза).

   Когда я зашел в палату вместе с лечащим врачом, сразу же узнал того деятеля с фермы. Да, тяжелый, от былой самоуверенности и сытости на лице не осталось и следа. И он меня сразу узнал. Крики, скандал, обвинения в мой адрес. Какой я врач, если разрешил ему пить и скакать на лошади. Вот, мол, из-за меня у него случилось...

   Главное, мы все, в общем-то, поняли, что домой он уже не вернется. И всё свое горе и страх он излил на мою голову. Врач-онколог пытался успокоить его. Да разве в такой ситуации слова действуют? Что я мог возразить? Не знал же я, что для него "немного выпить" это бутылка. Мужик весом под все сто килограммов. Заведующие фермой у нас худыми не были... Да еще бесбармака с жиром немеренно за ужином, да назавтра полдня на лошади прыгать. Сколько он еще потом выпил, и гадать не приходится. Какая печень такую нагрузку выдержит?

   Но виноватым в его понятии я оказался... Вышли мы из палаты, врач меня успокаивает, такое нередко бывает, когда больные срываются... Мне от этого не легче. Конечно, скажи я ему, не пей и на лошади не крутись, не послушался бы всё равно. Он же там главным организатором, командиром и судьей был. Как в такой ситуации не выпить? Но тот случай до конца дней моих помнить буду. И лицо, перекошенное от ужаса и злости, и крики те, и неожиданность страшной катастрофы. Не сказал он мне тогда, в совхозе, что уже на учете в онкодиспансере состоял, и даже лежал там, и с печенью у него проблемы уже были, да не в прошлом, а сейчас. Опять же, с топором на меня не бросился. И топора в тот момент у него не было, да и сил тоже. Быстро его скрутило...