В баню? Ни за что!

   В баню? Ни за что!

   Прежде чем переселиться на новое место,

   следует узнать, есть ли там врач, учитель

   и баня

   Маймонид (Рамбам, Моше бен Маймон), еврейский врач ХII века

   В одном из колхозов нашего района несколько человек заболели сыпным тифом. По тем временам это была нередкая и опасная инфекция, и вспышки были, и погибали от нее заболевшие нередко. Одним словом, ЧП. Тем более, для меня, еще молодого, нет, юного Главного районного врача. В институте нам говорили, что сыпной тиф в Союзе уже побежден...

   Собрал я весь свой невеликий штат, попросил бригаду дезинфекторов из областной санэпидстанции, и мы выехали в очаг. Дел там оказалось немало и пробыли мы в колхозе где-то с неделю. Надо было решить две генеральные задачи: не пропустить новые возможные случаи заболевания и заболевших своевременно отправить в больницу. В таких случаях говорят - удалить источник инфекции. И второе: прервать пути передачи инфекции. На обычном языке это означало - в том колхозе если и не ликвидировать завшивленность, то хотя бы ее резко сократить.

   Но эти "друзья человека" были во всех домах. Значит, весь колхоз засыпать дустом ДДТ? Нереально. Чего проще и безопаснее, всех людей пригласить в баню, а вещи носильные и домашние пропустить через дезинфекционную камеру. Тут и выскочила главная загвоздка для меня, обладателя диплома с отличием. О ней не писали в служебных документах, не говорили на лекциях. Проблема не медицинская, проблема весьма житейская, а именно...

   Жители аула свыклись с паразитами. Жили небогато, общались тесно, в гости ходили друг к другу часто. Почайковать вместе, почему бы и нет? Тем более, еще и зимой, когда после летних трудов есть время "дых" перевести. Надо сказать, что до пятидесятых годов в сельской местности практически не было бань. С водой всегда было трудно, и, конечно, тратить ее на такую роскошь, как баня, не собирались. Да и денег на строительство у колхозов никогда не было. Частные бани никто не строил.

   Надо отдать должное, позже, по решению правительства, все же начали строить в ряде колхозов бани. Но, как правило, стояли они безмолвными памятниками, ибо за долгие века кочевой жизни люди привыкли выживать и без них. В том колхозе баня уже была. "Откопали" мы банщика, колхоз привез саксаул, и мы добились, чтобы её затопили. Но... никто не шел туда. Мы ходили по домам, объясняли, как это хорошо в бане помыться. Рядом установили машину с дезинфекционной камерой. Нет, не шли... Даже в некоторых домах людей буквально выпроваживали и закрывали двери на замок, обещая открыть только после бани. С нами не очень спорили, шли к соседям, но не в баню...

   Я обратился к представителю советской власти в том колхозе - к председателю

   аульного Совета. Он - старый, наиболее уважаемый человек в ауле. Аксакал. Я с ним уважительно беседую, популярно объясняю, что человек для советской власти главнее главного. Он активно поддакивает. Но когда довожу свою мини-лекцию до проблемы борьбы с "переносчиками", он как-то блекнет. Вздыхает. Мол, как же людей заставить заняться непривычным делом?

   Прошу его быть примером. Первую дверь, мол, он должен открыть. Он долго думал, даже попросил тайм-аут. Я понял, пойдет сейчас советоваться или даже уговаривать своего первого заместителя, то бишь, жену. Потом подошел ко мне и сказал, что они с женой решили пойти в баню, и, повторяя мои слова уже как свое мнение, спросил, как я думаю, это будет примером? Они пошли. За ними и аул потянулся. Сейчас те события кажутся анекдотом. Но тогда было не до шуток. Мне старики не раз говорили - почему я вшей ненавижу, "они же питаются только твоей кровью, они же как твои дети". Так

   было давно, но было...

   Конечно, баня баней. Выделили нам топливо для бани и дезкамер, прислали парней помогать вещи возить из домов в дезкамеры и обратно. Пошло дело. Определили нам дома, где будем ночевать и питаться. Вот пишу, и даже мне самому странно, господи, какими же простыми, как кажется сегодня, вещами мы занимались... Нет, не простыми вещами, если вспомнить миллионы, повторяю, миллионы погибших от сыпняка в годы Первой и Второй Мировых войн, в гражданскую войну и в годы эвакуации, да еще и в послевоенные годы...

   Кроме бани набегали и другие проблемы. Надо было два раза в день обходить все

   дома в колхозе, а их было около сотни. Всех заболевших я осматривал. Прежде всего,

   мы боялись, как бы не пропустить новые случаи этой инфекции. Переносчики тифа, вши, очень не любили, когда у заболевшего повышалась температура. Они тут же начинали расползаться и искали пристанища на других людях. Поэтому и были вспышки в семьях, общежитиях и других местах скопления людей.

   В те годы тиф и в наших краях был одной из опасных инфекций, смертность была высокой. И надо было срочно разбираться в диагнозе. Или день-другой дома наблюдать, или срочно в областную больницу отправлять. Да и отправить было не просто. Для этого надо было в колхозе транспорт выпрашивать, ибо выездных машин скорой помощи не было.

   И если выявляли больного, даже не тифозного, просто так я уйти не мог - надо было лечить, дать лекарство. Так как аптек в колхозах не было, значит, всегда имел запас с собой. Благо, у нас был т.н. "эпидфонд", и я мог спокойно закупать в нашей аптеке все необходимые лекарства. Правда, закон нарушал. В бюджете райСЭС не было статьи на покупку лекарств, не наша функция была бесплатно лечить больных... Да, в Москве, где писались инструкции, не лечили. В наших далёких аулах другого выхода не было.

   Однажды фельдшер, делавший обход, сказал мне, что в одном доме температурит

   девушка лет пятнадцати. Он заверил меня, мол, не беспокойтесь, у нее явно не сыпной

   тиф, у нее живот болит. Что-то я не поверил его спокойствию и решил пойти в тот дом.

   Оказалось, у девочки - острый аппендицит, а дедушка с бабушкой испугались и собирались ее отправить к родителям-чабанам в степь. Пришлось вмешаться. Мы ее отвезли к понтонной переправе через Сыр-Дарью, там я нашел попутку-машину и отправил ее в город, в хирургию. Так что эта жизнь явно на моем счету...

   После недельной нашей "страды" в этом колхозе, перед нашим отъездом, пришел председатель колхоза. Пожал мне руку, сказал спасибо. Запомнились его слова:

   - Мы с вами стоим на страже здоровья наших людей.

   Каково? Во всяком случае, мы, медики, не стояли, мы всю неделю с утра до позднего вечера по домам ходили. Надо было у жителей дважды в день температуру измерить. Всегда были больные самого разного характера, а я был для них "аудандык доктор" или "калалык доктор" (доктор из района, доктор из города). В их понятии - что-то вроде "светило медицины". Ведь реально добраться до врача в город для большинства жителей тогдашних аулов было очень сложно. Я, понятно, не лечил "от всех болезней", но посмотреть больного, посочувствовать и хоть что-то посоветовать, был обязан. Да и лекарства "на первый случай" всегда были с собой. В принципе, чаще всего жалобы были на боли в области поясницы, суставов, желудка, головные боли. Букет: гастриты, артриты, бруцеллез... Хотя, прежде всего, мне надо было срочно осмотреть больного с повышенной температурой. Я ведь всегда был насторожен именно на возможность инфекционного заболевания. Местные медики вместе с членами нашей бригады обходили аул дважды в день. А я потом с кем-то из них шел уже по выявленным адресам, которые могли быть в разных местах аула.

   Вечером падали на кошму, иногда сил не было пиалу с чаем держать. Так что было

   два основных положения: ходили или лежали. Наши аулы совсем не были похожи на российские деревни, где дома один к одному да вдоль одной улицы. В ауле у всех скот, примитивные, крытые камышом и просто огороженные большие скотные загоны. И дома зачастую были разбросаны достаточно далеко друг от друга, что-то вроде хуторного типа поселков. Земли хватало...

   Но и приятно было похвалу услышать, новых случаев сыпняка всё же не допустили. Только люди пожилые ныне еще помнят, что означал в сороковых и пятидесятых годах диагноз "сыпной тиф". Уточню. Не только было приятно. Радовались и тому, что сами

   не подхватили. Мы неделю жили и ночевали в этом же ауле... Правда, по секрету могу сказать, что вещи наши дустом тогда основательно пропахли, потому и "пронесло"?...