Мои пути по оазисам добра и правды - 33

В нашем детском доме в Мары переростков было немало. Например, Бергеновой Билль-Биль было уже 20 лет! Да и мне по возрасту предстояло отправиться в ФЗО. Это означало – прощай возможность учиться дальше, прощайте все мои мечты! К этому времени они уже определились. Я хотела быть таким учителем, какими были: Михаил Васильевич, Вера Михайловна, Сусанна Ивановна, Акоп Никитович, Нина Петровна, Мария Алексеевна, Мария Леонтьевна, Ольга Эрнстовна. Мои стремления подогревала художественная литература, такие книги, как «Мой класс» Ф.А. Вигдоровой, «Дорогие мои мальчишки» Льва Кассиля, «Жизнь и удивительные приключения капитан-лейтенанта В.М. Головнина», герои «Порт Артура» А.Н. Степанова, особенно герои «Двух капитанов» Вениамина Каверина. Его Саня Григорьев с того 1948 года остается моим кумиром до сих пор. Как я узнала много лет спустя, – не только для меня. В марте 2010 года по каналу «Культура» я смотрела передачу о встрече телезрителей с физиком, академиком, лауреатом Нобелевской премии Жоресом Ивановичем Алферовым. На вопрос из зала: «Есть ли у Вас настольная книга?» - Он ответил: «Много». – И в числе первых назвал «Двух капитанов» В.А. Каверина. К этой книге, по его словам, он возвращается вновь и вновь.
Тогда, в марте 2010 года я перечитала эту книгу, не отрываясь, еще раз и пережила то же, что пережили мы с самой дорогой моей подружкой Вале Белоглядовой осенью 1948 года. Я уже писала: тогда мы с ней позаимствовали девиз, который придумал Петя Сковородников и который поддержал Саня Григорьев: «Бороться, искать, найти и не сда-ваться». Впечатление от «Двух капитанов» было настолько сильным, что мы с Валей решили поделиться ими с нашим новым директором, сменившим П.Н. Корчагина, - Марией Александровной Александровой. Сославшись на занятость, она отказалась выслушать нас. Время нашлось лишь у Нины Петровны. Она поддержала нас и посоветовала настаивать на своем стремлении продолжать учебу в школе. Мы с Валей пошли к нашему новому директору - Марии Александровне - и заявили: «Мы не поедем ни в ФЗО, ни в ремесленное училище». – «Почему?» - «Мы хотим учиться. Если отправите силой – убежим». – «Ну что ж, если вы так хотите учиться, оставайтесь в нашем детском доме», - сказала она. Мы замолвили слово и за тех, с кем учились вместе до 1948 года. Нас, оставленных заканчивать семилетку, было шестеро: Белоглядова Валя, Нина Мамедова, Галя Атаджанова, Сады Хаймурадова, Аня Москович и я. Вот мы с нашей Марией Леонтьевной, которая была нашим классным руководителем в 5-7 классах.
 

На этой общей фотографии только под лупой мне удается узнавать тех, с кем я жила и кого любила почти 10 лет. С трудом нахожу на ней и себя.
В августе 1949 года покинули детский дом, окончив семилетку и поступив в техникумы: Валя Корешкина, Тоня Барамбаева, Аля Мамедова, Валя Горбатова и другие, всего 12 человек. Тоню Барамбаеву и Алю Мамедову без всяких оговорок можно было считать уже сложившимися личностями. К сожалению, я могу только предполагать, что целеустремленные, они наверняка продолжили свое образование после окончания техникума. Всех остальных наших ребят развозили по школам ФЗО и ремесленным училищам постепенно. До февраля 1950 года из моей жизни навсегда ушли: Тамара Громова, Нюся Шабалина, Билль-Биль Бергенова, Володя и Катя Сорокины, Маня и Эдик Скляры. Дальнейшая судьба никого из них мне не известна.
 
Воспроизведенная мной атмосфера детских домов в Туркмении и в Рудне Сталинградской области характерна была не только для этих детских домов. В одном из детских домов Сталинградской области в те же годы воспитывался сын Николая Ивановича Бухарина Юрий. В выступлении по телевидению (7.07.2011) он тепло отзывался о своих воспитателях и учителях школ, в которых ему довелось учиться. Ни ему, ни нам в Туркмении и в Рудне ни от одного сотрудника детских домов и школ ни разу не пришлось услышать о том, что мы дети «врагов народа». Атмосферу семейного тепла и заботы создавали те, кто работал с нами. Сотрудников, способных стимулировать в нас инстинкт разрушения  и формировать в нас озверелость, я не припомню. По детскому дому № 3 города Мары отрицательными типами в моей памяти сохранились лишь Зоя Матвеевна и дядя Миша – я не помню их фамилий. Зои Матвеевны нет ни на одной из многочисленных сохранившихся у меня фотографий. В Руднянском детском доме, как вспоминает Рита Выскубова, сродни нашей Зое Матвеевне была Полина Кузьминична Батищева. Она и меня доставала, когда я оказалась в этом детском доме. Но вспомнила я об этом только тогда, когда Рита прислала мне черновики своих воспоминаний – летом 2009 года. Не Зои Матвеевны с Полинами Кузьминичнами влияли на душевный мир и сознание воспитанников многих детских домов в различных географических точках нашей огромной страны. В заметке «Не стыжусь говорить, что я детдомовка» («Вестник ЗОЖ, № 8 (382), 2009, стр.6) Римма Алексеевна Паукова (Невская) пишет, что ей «часто приходилось читать, будто в детских домах воспитанников обижали, били, наказывали, плохо кормили. Наверное, наш детский дом был исключением. Нас никто никогда не бил, не обижал, не наказывал. У нас была большая дружная семья». Я присоединяюсь к ее утверждению: в такой семье я жила  в Туркмении, потом в Рудне. Была такая семья у детдомовцев в городе Николаеве, о чем писали его воспитанники в газете «Трибуна рабочего», органе Николаевского судостроительного завода, 18 октября 1967, стр. 4.
Была такая семья и в Гущанском детском доме, что на Волыни у города Луцка. В 1950-1960 годах в нем воспитывалась уже упомянутая мной Римма Алексеевна. Она сви-детельствует: «Нас воспитывали не белоручками. Мы убирали свои комнаты, дежурили по кухне, помогали стирать и штопать одежду. Нас учили, шить, вязать, готовить. Летом мы помогали колхозу – ездили на сенокос, убирали свеклу, кукурузу. Да и в детдоме было 20 гектаров земли, которую мы сами обрабатывали. У нас был хор, танцевальная группа. На олимпиадах и спартакиадах мы всегда завоевывали первые места. Конечно, как и в любой большой семье, иногда ссорились, даже дрались, но потом быстро мирились». Римма Алексеевна в этом детском доме окончила среднюю общеобразовательную школу. Потом получила красный диплом в Киверцовском культпросветучилище, работала на Сахалине в городе Горнозаводске. «Решив сменить профессию, окончила медицинское учи-лище и вот уже 43 года работаю медсестрой в палате новорожденных», - пишет Р.А. Пау-кова (Невская).
Презрительное «детдомовец» звучало в наш адрес только от домашних детей и лишь тогда, когда мы и они учились еще в начальной школе. Но и тогда мы смогли отстоять свое достоинство. А в последующих классах домашние дети считали за честь дружить с нами: мы были более развитыми, начитанными, помогали им в учебе. В годы войны они «обогащали» наш рацион жмыхом из хлопковых семечек, тыквенными и подсолнечными семечками.
Мы, детдомовцы, жили в разных концах нашей страны, но шли одной дорогой: нас формировала государственная система воспитания подрастающего поколения, но опреде-ляющую роль, положительную или отрицательную, в реалиизации этой  системы играли люди: воспитатели и вспомогательный персонал. В детских домах, о которых я рассказала, работали люди обязательные, добрые, честные, трудившиеся не по усредненной схеме. В упомянутой мной среде отсутствовала почва для иллюзий, как у воспитателей, так и у воспитанников. Нас готовили к жизни и труду, оказывая воздействие на нас собственным примером. От них и наших старших братьев и сестер мы  знали, что по окончании непол-ной средней школы дальнейшая наша судьба во многом определяется нашим усердием в школе и в значительной мере зависит от нас самих. От учителей в школах усваивали эту правду жизни и домашние дети. Контингент учащихся средних общеобразовательных школ был тогда невелик и, как правило, состоял из сильных учащихся. Полагаю, что именно законы об обязательном окончании восьмилетней, чуть позже и средней общеобразовательной школы породили почву для иллюзий (и головную боль у работников детских домов и школ) о том, что учителя обязаны дотащить каждого ученика до окончания этих школ. Отсюда и обида, если школа, детский дом и государство вдруг не одаривали всех поголовно свидетельствами об окончании восьмилетней школы и аттестатами об окончании средней общеобразовательной школы.