В пятницу явилась вся община брисских хасидов, и дом был полон евреев – голова к голове.
На встрече субботы ребе молился у пюпитра. Перед тем, как ему подойти, наступила полная тишина - хасиды благоговейно ждали. Стоило ребе произнести «Возрадуемся» своим высоким голосом, как на всех хасидов напал великий страх. Но тут же изо всех уголков молящиеся, как один человек отвечали нараспев ребе, и казалось, что стены тоже молятся. Хоть мне было всего десять лет и я мало что понимал, несмотря на это мне тоже передавался священный страх хасидов. Дойдя до места в «Зоаре»: «Подобно тому, как»[1], он издал такой крик, будто отряд солдат ворвался в местечко, и все задрожали - голос его до сих пор стоит у меня в ушах. И все, как один, исторгли из горла ужасными голосами:
«Подобно тому, как»
«Доброй субботы, доброй субботы!» – неслось изо всех уголков по окончании молитвы.
Сразу после этого перешли в большую столовую. Ребе произнёс «Шалом-Aлейхем»[2] хасиды зашумели, и весь сильно освещённый сегодня дом изливал сладостный напев – именно сладостный, без крика, и сердечный - и чувствовалось, что субботний покой охватил всех и что душа с себя стряхивает недельное бремя.
После этого ребе произвёл освящение. Глаза и уши напряжены. Каждый хасид пытается отпить из стакана ребе. Правда, не каждому это удаётся, и те, кому не повезло, чувствуют от этого большое горе.
Отца он зовёт уже «хозяин», а не Мойше, как всегда, и отцовские глаза смеются.
Присутствующие больше стоят на скамьях, чем сидят. Всего собралось больше трёхсот хасидов. Столько мест не было. Также хасиды и предпочитали не сидеть, а стоять на скамье: лучше видно ребе.
Порядок во время еды был такой: сидевшим хасидам дали одну тарелку на двоих, а стоявшим – на троих. Понятно, что сам ребе получал ужасно большие порции каждого кушанья, чтобы оставить хасидам объедки. Я заметил, что ребе любит при каждой возможности кряхтеть и сверкать глазами. Ел рыбу – и кряхтел, ел мясо – опять кряхтел с блестящими глазами, как будто затруднялся проглотить кусок. А один раз так простонал: «о, Господи, Боже мой!» – что мне показалось, что треснул потолок. Но также я заметил, что все эти охи и вздохи только улучшают аппетит хасидов.
Покушав, он отодвинул от себя тарелку – и уже знали, что это – объедки. Началось ужасное хапанье. Стоявшие подальше просили у счастливцев, чтобы те дали им попробовать хоть крошку. Но общество было ужасно возбуждено, озабочено и эгоистично. Просившему доставалось немного. Между блюдами пели, фактически соревнуясь друг с другом. Каждый напевал какую-то мелодию, и если эта мелодия нравилась, то какое-то время, пока не надоест, его слушали. Продолжалась еда часов пять.
После еды пошли спать на сеновал. Ребе с большой помпой проводили в его комнату.
Назавтра стали молиться в десять часов утра и к двенадцати уже кончили. Пошли есть, и ребе снова кряхтел и блестел большими глазами. Повторилось вчерашнее, но с новой силой. Было пять сортов кугелей: с лапшой, сухой кугель, с вареньем, с рисом, и ещё какой-то.
Потом ребе дали большой кусок индейки, от чего он кряхтел с большой силой. Вина и водки было вдоволь.
В четыре часа после еды поплясали, что продолжалось до послеобеденного богослужения, и сразу же снова пели, но самый лучший певец, реб Исроэль, не пел. Он был коцким хасидом, и ребе послал хасида просить его к столу. Он пришёл, но всю субботу сидел молча. Это был не его праздник, не его ребе – и жалко было на него смотреть. На третьей трапезе ребе к нему обратился:
«Исроэль, спой что-нибудь».
Реб Исроэл решился - встал и начал... Никогда ещё он так не пел.Как видно, в нём звучала тоска по своему ребе. Хасиды изумлённо слушали.
По окончании субботы стало не так тесно. Многие разъехались, и в понедельник ребе последний раз обедал в Каменце. За столом уже было немного народу, и каменецкие хасиды очень радовались, что сейчас у них есть свободное место возле ребе. Сейчас они могут созерцать благодать, покоящуюся на красивом лице ребе и слышать его поучения, заставлявшие трепетать ангелов и серафимов. И сидя вместе с хасидами, ребе как-то развеселился и разговорился.
Свободное копирование
