Примерно через год, в 5622, ездила по стране правительственная комиссия и распределяла среди крестьян землю, назначая каждому крестьянину определённый налог, который он должен выплатить казне в течение сорока лет[1].
То небольшое число евреев, которые, как я уже сказал, жили хорошо и играли роль богачей, - разорились. Перестали широко жить, а торговцы, державшие предметы роскоши для помещиков, остались со своим товаром, хоть выбрасывай его на улицу.
Дед ездил к помещикам, чтобы их «утешить». Бедняги свалились с небес на землю. Особенно этого не могли вынести помещицы. Шутка ли – лишиться такой власти! И они плакали горькими слезами.
По сути, помещики больше страдали от того, что те самые крестьяне, прежде ползавшие перед ними по земле – а помещик позволял себе пороть целыми семьями: отца с матерью, сыновьями и с невестками, с дочерьми и зятьями, в один раз, в одном доме, и чтобы они, выпоротые, всталивали и целовали бы помещику ноги и благодарили – сейчас эти крестьяне разгуливают свободными и, – и нельзя их тронуть пальцем, хлестнуть хоть разочек!
И если крестьянин захочет, он может сейчас даже не снять перед помещиком шапки. И просить его должен помещик, чтобы он обработал его поля за деньги. И сколько крестьянин велит ему дать, столько ему заплатить и придётся.
А дед их успокаивал и говорил, что хоть это и «страшно», но только вначале, пока не привыкнешь.
«У вас ещё довольно владений, довольно земли, - успокаивал он их, - и можно вполне нанять крестьян за деньги. Ужасно это только поначалу. Поверьте, они останутся такими же рабами, как были. Их хозяином теперь будет копейка, и за вами они поползут на четвереньках.
«Более того, я считаю - продолжал он их утешать, - что для вас освобождение крестьян даже благо. Вы начнёте солидно жить, будете управлять своим имением, наблюдать за рабочими. Следить, чтобы вас не обворовывали. Не будете играть в карты, попусту тратить деньги, устраивать пустые, ненужные балы, и ваша жизнь станет только лучше».
Слова Арон-Лейзера их немного утешили, они почувствовали в них много правды. Иные помещики, не в силах вынести переворота в своей жизни, специально посылали за Арон-Лейзером, чтобы он их немного утешил.
И так он почти целый год объезжал разных помещиков, утешая их и снимая несколько с сердца тяжесть. И при этом совсем не имел настроения говорить с ними о делах, и весь этот год не имел с ними никаких дел. А на самых оскудевших помещиков даже потратил свои деньги, чтобы дать им возможность прийти в себя.
Наступление плохих времён чувствовали и в нашей семье. Никакого другого занятия, кроме аренды, не осталось. На это приходилось жить семье в шестьдесят душ.
Свободное копирование
