"Земля и воля" - 15

 Есть довольно веские основания полагать, что казанское дело раскрылось таким образом. Некто Глассон, студент Казанского университета, по-видимому случайно узнавший о польском замысле (хотя есть небезосновательная версия и в противоположном смысле); на пасхе 1863 г. приехал в Петербург, там тотчас же заявился к Суворову и сделал ему донос о замысле поляков. Чуть ли не Мезенцев (племянник Суворова, впоследствии шеф жандармов) был командирован на первоначальное следствие (главное следствие велось Тимашевым); летом 1864 г. в Казани по этому делу были расстреляны Кеневич и несколько офицеров поляков, как то: Иваницкий, Мрочек и др. [Поляки старались привлечь к этому делу русскую молодежь, ссылаясь на то, что оно идет от "Земли и воли"; но лица, к которым они обращались, хотя до известной степени сами принадлежали к "Земле и воле", ответили, однако, отказом: они легко сообразили, что в деле такой исключительной важности должны были иметь сообщение о нем непосредственно от комитета; к тому же и по существу предприятие не вызвало в них сочувствия. В конфирмации по этому делу упоминается офицер Михайлов, осужденный за недонесение, и студент Орлов; в чем состояло участие последнего, мне неизвестно. Небезынтересные указания о казанском деле я получил от недавно умершего в Лозанне эмигранта Сем. Як. Жеманова (он бежал из казанской тюрьмы в 1864 г.). Но случайно я лично натолкнулся на некоторые нити этого дела, о чем при случае и расскажу особо. (Прим. Л. Ф. Пантелеева)].

 Осенью в 1864 г. в Западном крае под чужим именем был арестован поляк офицер Черняк; он оказался прикосновенным к казанскому делу. Из Вильно Черняка препроводили в Казань, и там уже в 1865 г. он был расстрелян. Кажется, товарищи, зная, что Черняк в банде, значит все равно человек погибший, многое свалили на него и тем усугубили его участь.

 Отец Утина, человек без всякого образования, сделавший карьеру в откупном деле [Он давал немалый материал для "Искры", где его обыкновенно выводили под именем "Ицко Гусина"; однако он всем своим детям дал отличное образование. Так как его появление на петербургском горизонте произошло несколько скоропалительно, то молва приписывала его обогащение выпуску фальшивых бумажек, -- так вообще в те времена объяснялось всякое быстрое составление капитала. Так же говорили и о Гинцбурге (отец нынешнего). Впрочем, люди, знакомые с откупными делами, объясняли происхождение богатства Утина проще: обобрал Мясникова, когда управлял его откупом. Но после Утин в том же завинял Н. Д. Лохвицкого, управлявшего откупом Утина (кажется, в Перми). А главным фундаментом фортуны Д. Е. Бенардаки тоже было прямое мошенничество. Он в начале 40-х гг., живя в Петербурге, занимался ведением тяжебных дел. У Голубкова по крайне богатому золотопромышленному делу (Плотоновскому прииску Енисейской северной системы) шел процесс с Рязановыми. Голубков взял себе в ходатаи Бенардаки на условии получения четверти пая (дело было разделено на десять паев; из них пять принадлежали Кузнецову) в случае выигрыша. Голубков, бездетный человек, больной, во всем полагался на своего секретаря; Бенардаки подкупил секретаря, и тот в беловом условии проставил два с четвертью пая, но с получением <31 слово нрзб.> через три года, рассчитывали, что Голубков дольше не проживет и, значит, никакой скандальной огласки не будет. Голубков подписал, не перечитывая, условие. Дело в последней инстанции решилось в пользу Голубкова. Три года прошло, Голубков жив; на монетном дворе наконец; отчислили в пользу Бенардаки золота на два с четвертью пая. Попытка Голубкова начать дело против Бенардаки кончилась ничем. Кроме многих других, это мне рассказывал и мой тесть В. Н. Латкин, который знал всех действующих и одно время был даже уполномоченным Голубкова и Ко. На капитал, пожертвованный Голубковым, Географическое общество предприняло издание "Землеведения" Риттера. (Прим. Л, Ф. Пантелеева)], конечно был совершенно далек от идей, которыми увлекались Николай и Евгений; тем не менее, когда узнал, что Николай бежал, то призвал к себе одного из сыновей и сказал: "Меня могут арестовать, совсем разорить, но, что бы мне ни угрожало -- ни под каким видом Николай не должен возвращаться". Так как в тогдашних законах не было определено, в чем заключается ответственность поручителя, то через некоторое время домашний арест и был снят с Утина. Кажется, с тех пор при поручительстве был введен денежный залог.