Жизнь после смерти

Именем Василия Васильевича Меркурьева не названа звезда ни в одном из созвездий галактики. И это хорошо. Это закономерно. Звезда - это что-то холодное и далекое. А Меркурьев был человеком теплым и очень близким. Для всех - близким. И память о нем должна быть не на географических или астрономических картах, а в душах живых людей. И если память эта будет передаваться по наследству, из души в душу, значит, он заслужил желаемого бессмертия. Но только так - никак иначе.

Я заметил, что когда по радио и телевидению рассказывают об искусстве 1940-1970-х годов, то упоминают многих актеров, перечисляют иногда десятки имен. И никогда не упоминают среди них Меркурьева. Иногда устраивают опросы: "Кто ваш любимый актер?" Звучат имена Смоктуновского, Черкасова, Симонова, Миронова, Леонова. И ни разу - Меркурьева. Что это такое? Неужели ни в чьей душе Меркурьев-актер не занял первого места? Один мой приятель предпринял подобную попытку: он спрашивал людей поколения 30-50-х годов об их предпочтениях среди актеров. Результат был тот же. Но когда он спрашивал: "А Меркурьев?" - респонденты, как один (!), отвечали: "А Меркурьев, разумеется, сам собой".

Я часто думаю о превратностях судьбы: с самого рождения мне суждено быть сначала сыном известнейшего, любимого всеми артиста Меркурьева, артиста, чье искусство поощряется правительством, с одной стороны, и внуком врага народа Мейерхольда, чьи заслуги вычеркивались из всех книг, чье имя не разрешалось упоминать ни в каких статьях, ни в каких научных работах. А если уж его не упоминать было нельзя, то перед произнесением его имени обязано было последовать как заклинание: "формалист, принесший огромный вред..." Целое поколение выросло, казалось бы, все должны были забыть, кто такой Мейерхольд. Но вот его реабилитировали. Медленно стали возвращать его имя в ряды деятелей театрального искусства. Потом наступили новые времена, когда имя Мейерхольда стало не просто можно вспоминать, но было даже выгодно рассказывать о знакомстве с ним. А потом наступил период, когда имя Мейерхольда стало звучать чуть ли не повсеместно. И уже даже люди, никогда и в театр не ходившие, при имени "Мейерхольд" уважительно приподнимаются.

Сейчас тех, кто когда-либо видел спектакли Мейерхольда, практически в живых не осталось. Во всяком случае, таких единицы. Но имя Мейерхольда слышали все. А я стал уже внуком гениальнейшего из гениальнейших, все спешат сказать мне, что я очень похож на Мейерхольда (знаю, знаю! Но это внешне! В остальном на мне природа отдыхает), а когда я говорю, кто мой отец, люди, родившиеся после 1970 года, отвечают: "Не припоминаю..."

Обидно ли мне это? Нет. Нисколько! Ведь все это - суета, столь чуждая моему отцу. Конечно, жаль тех людей, которые обделены встречей с Василием Васильевичем Меркурьевым - общение с ним, с его искусством духовно обогащает, делает людей добрее. И не обязательно, чтобы люди знали его имя. Пусть снова смотрят фильмы, пусть снова верят его героям. А кто их играл какая разница? Главным для моего отца - нет! - главным для Василия Васильевича Меркурьева было, чтобы людям, которым он служил, жилось хорошо! Чтобы побеждало Добро! А если в это внесет и он свой вклад - тогда и будет спокойна душа и его, и его любимой Иришечки, и будет царить Великая Душевная Гармония, созданию которой отдал весь свой талант, всю щедрость своей души Великий Добрый Человек Василий Васильевич Меркурьев.