Такие разные челноки бывали

     За несколько лет, что мне пришлось помотаться по многим странам, выискивая в них такие товары, которые могут пользоваться повышенным спросом на родине, я познакомился со многими разнообразнейшими людьми, занимающимися тем же самым делом. Многие стали настоящими профессионалами в торговле; многие, на основании приобретенного опыта и используя многочисленные полезные знакомства, создали собственные предприятия по производству того, что они вначале из-за границы возили; некоторые, заработав начальный капитал, вложили его в какие-то прибыльные проекты, ну а большинство, для которых "челночный" бизнес был просто-напросто средством выживания в те тяжкие для всех годы, забросили его и забыли, как страшный сон.

     Вот о некоторых, наиболее запомнившихся мне знакомствах, я и хочу сейчас рассказать. Ну и, прежде всего, хочу вспомнить одну беседу, врезавшуюся мне в память на всю оставшуюся жизнь. Случилось это еще в самом начале, тогда, когда фирма "Светал" организовала первый регулярный чартер в Стамбул на самолетах ИЛ-86. Самолет этот, как вы и сами хорошо знаете, был самым большим пассажирским авиалайнером в нашей стране, в него умещалось до 350 пассажиров, целых десять купейных вагонов, представляете? Вот все эти пассажиры и были разделены на 9 групп, во главе которых стояли уже достаточно опытные люди, называемые просто и безыскусно – старшими. В число этих старших входил и я. Группы получались порядка сорока человек, состав их менялся постоянно, в каждую поездку в течение первых двух-трех месяцев ездило вначале лишь несколько человек, которые уже побывали в Стамбуле, а остальные - зеленые новички, при этом лица мужского пола попадались так же редко, как в педагогических и медицинских училищах, а в основном там были одни молодые женщины. Во главу угла работы с новичками я положил следующий принцип – в первое же утро после прилета я собирал всех желающих и делал для них обзорную экскурсию по Лалели, это такой торговый район в Стамбуле, который обжили русские, да и не только, "челноки". Экскурсия заключалась в том, что я вел их круговым маршрутом, заходя по дороге в знакомые магазины, где я был уверен в честности продавцов, как правило, выходцев с Балкан, с которыми легче было общаться на нашем языке. Заходили в магазин мы всей толпой, я представлял продавцов, давал время группе осмотреться и мы шли дальше. К обеду, посетив до десятка магазинов, мы возвращались в отель перекусить, и я отпускал девушек в самостоятельное плавание.

     На следующий день я уже сам, не спеша, заглядывал в те же самые магазины и первое, что мне говорили, было:

     - Анатолий, твои пять (или называлась другая цифра, но почти всегда называлась) человек вчера приходили, обещали еще вернуться.

     Собственно, это и была моя цель: показать девушкам безопасные места, где можно по нормальным ценам купить ходовой товар, ведь в то время в Стамбуле опасно было покупать неизвестно что, неизвестно где, сам уже обжигался; поэтому и хотел, чтобы народ на хорошем чужом опыте науку эту постигал. Конечно, всяческих ошибок все совершали немало, но ведь от них никто не застрахован, эту истину все хорошо знают и любят ей прикрываться, когда суют голову в самое пекло.  

     Так вот, собрал я утром всех желающих прогуляться со мной, построил их в вестибюле гостиницы и начал по своему обычаю рассматривать народ. Двадцать три человека там было, одни женщины, в возрасте от двадцати с небольшим лет до сорока. Не знаю, что меня к этому подтолкнуло, но решил я какой-то примитивный социологический опрос провести, очень меня их образование заинтересовало и кем они в той старой, неизвестно куда канувшей бесследно, жизни были. Вот я начал всех подряд трясти как грушу, вспомнил, наверное, один из пунктов, который мне неоднократно в анкетах всяческих заполнять пришлось - "кем вы были до Октябрьской революции" – я его видоизменил чуть-чуть и попросил всех ответить, а кем вы раньше работали? Ответы меня нисколько не удивили, готов я был к ним, только в процентном отношении я слегка был не прав в своих предположениях. Я бумажку специально подготовил, на которой четыре строчки заполнил, вот около них я и ставил точки, ведя подсчет по десятичной системе. Ответы были совершенно однообразными – учитель, врач, инженер, научный сотрудник, и снова, и снова звучали только эти слова, они же и у меня были записаны. Оказалось, что из двадцати трех человек семеро занимались наукой или продолжали ей эпизодически заниматься, шестеро имели высшее педагогическое образование, пять человек – врачи, и еще четверо – инженеры, итого двадцать два человека имели высшее образование, и лишь одна работала поваром, да и то она собиралась в пищевой институт летом поступать.  Бумажку свою я им потом показал, вместе мы и посмеялись с некоей долей печали над моей прозорливостью. Я не хочу утверждать, что такая статистика и в других группах соблюдалась, да и в целом среди "челноков" наблюдалась, но то, что основной удар был во время пресловутой "шоковой терапии" отечественного народного хозяйства нанесен именно по работоспособной молодежи с высшим образованием - очевидно. И вполне естественно, что если бы в качестве "челноков" не поехали такие умные, образованные, настойчивые и организованные, то не удалось бы решить одну из сложнейших проблем страны – насыщение рынка теми товарами, отсутствие которых сделало бы и так трудную жизнь в стране совсем невыносимой.

     В качестве примера можно привести одну мою знакомую, вернее так: она жена моего хорошего знакомого. Он кандидат наук, заведующим лабораторией в одном из научно-исследовательских институтов работал, она музыкант, профессором была в музыкальном училище имени М.М.Ипполитова-Иванова. Их дочь училась в школе, а затем поступила в медицинский институт вместе со своим другом, с которым и собиралась семью создать. Однако мама мальчика решила выехать в Израиль и заявила сыну, что, если он не поедет с ней, наложит на себя руки, чем вынудила ребенка покинуть Советский Союз. Случилось это за несколько месяцев до развала нашей страны. Тогда дочери моих знакомых казалось, что все в жизни закончено. Ее любимый в другой стране, лишен нашего гражданства и никакой возможности объединить их судьбы уже никогда не будет. Но случилось то, что случилось. Рухнула вся социалистическая система, и вдруг стало возможным пересмотреть некоторые ранее принятые решения. Мальчик накопил в Израиле денег, решил все вопросы со своей мамой и приехал в Москву продолжить учебу в институте, из которого он был отчислен в связи с выездом за границу. Казалось бы, все замечательно, справедливость восторжествовала, но… и вот это "но" вмешалось очень и очень грубо в жизнь этой семьи. Когда мальчик учился в институте, он был советским гражданином; то, что у нас вдруг возникнет необходимость платить за учебу - даже в самом страшном сне не могло привидеться. Его невеста продолжала учиться на старых основаниях, а вот он вернулся гражданином другого государства, в институте его с удовольствием готовы были восстановить, но платите, господа хорошие. Сумма оказалась почти не подъемной, на один семестр кое-как наскребли, а что делать дальше, никто не знал. Вот тут и решились люди немного валюты прикупить и за товаром в Стамбул отправиться. Приятель мне свою любимую доверил, а я пообещал ей всячески помогать. Два дня мы гуляли по магазинам, Анастасия - так госпожу профессора звали - присмотрела себе товар один, из не очень-то популярных в народе. Но она правильно рассчитала, меньше конкуренции будет, так вот, начала она шторами заниматься. И знаете, хорошо это у нее получаться стало. На третий или четвертый раз она уже приличные партии товара везла. Да и с его реализацией у нее все хорошо сложилось, с магазинами она договорилась проходными, товар практически за несколько дней весь уходил, деньги они платили исправно. В общем, месяца через три набралась сумма, необходимая для оплаты за следующий семестр обучения будущего зятя. Тут кстати информация в нашей прессе проскочила, что Ефиму Шифрину двойное гражданство предоставили, вот Анастасия и помчалась в посольство Израиля, к послу на личный прием пробилась, но он ее порыв охладил:

     - Государство Израиль двойное гражданство предоставляет лишь по взаимному согласию между странами, а вот с Россией у нас такие документы не подписаны.

     - Простите, господин Посол, но вот Шифрину же двойное гражданство дали?

     - А вот когда ваш зять Шифриным станет, тогда и приходите.

     Но Анастасия упорной была, да и мотаться в Турцию, таская неподъемные сумки, ей очень не хотелось, вот она и начала бюрократическую стену, возникшую на ее пути, своим лбом пробивать. И знаете, в конце концов пробила. Получил ее зять российское гражданство, а поскольку его в институте восстановили, а не заново принимали, то он и закончил его, скажем так, бесплатно. Как только все вопросы были решены, Анастасия моментально забросила торговлю и все свои силы, все свою неуемную энергию посвятила обучению молодых талантов.     

     Особую роль играли во всем этом деле те, кого не случайно назначили старшими групп. С двумя такими старшими мне довелось встретиться не по одному разу и в то сумасшедшее время, и позднее, когда жизнь в стране более или менее пришла к норме.

     Очень нас всех удивлял и даже поражал старший седьмой группы по имени Игнат. Уже в самой первой поездке, когда все летели в Стамбул с сумками с товаром - надо было каким-то образом денег наработать - у него, в отличие от большинства, был всего один, пусть и большой, чемодан. Зато на обратном пути он еле ворочал уже двумя, назовем их прямо-таки сундуками, настолько мощными и прочными они были: одним тем, который всем мозолил глаза во время прохождения таможни во Внуково, а вторым значительно меньшим по размеру, но по весу не уступавшим первому, который он в первом и вез по пути туда. Вот с этими двумя чемоданами он каждую неделю по понедельникам вылетал в Стамбул. Молодой еще человек, ему даже тридцати еще не было, инженер-механик по специальности, готовил к защите кандидатскую диссертацию в одном НИИ, но все забросил и с головой ушел в не простое дело "челночества". Свои чемоданы Игнат не доверял никому, да никто и не пытался их даже сдвинуть, неподъемные они были. Уж на что тяжелыми были наши коробки с хрустальными подвесками, их и то я не взялся бы сравнивать с сундуками Игната, правда, по размеру наши коробки были в несколько раз меньше.  Летал Игнат безо всяких перерывов чуть больше года, а потом исчез, как будто его никогда и не было. Я уж даже забыл про него, хотя парень был компанейским и веселым, но что поделаешь-то, исчез, значит исчез.

     Прошло еще лет шесть или может быть даже семь, и вот сидим мы вечером с Симой на улице за столиком в нашем любимом ресторане, который Лешка "синими пиджаками" прозвал, и занимаемся одним из самых приятных занятий - кушаем. А надо отметить, что так, как кормят в том самом ресторане, да если еще человека уважаемого, которым меня там числят до сих пор и даже все еще грозятся карточку дисконтную под номером "один" вручить, вне всякого сомнения, нечто. Вот именно в тот момент, когда я ребрышко ягнячье обгладывал и зубами своими шлифовал до какого-то почти металлического блеска, раздался вдруг знакомый голос:

     - А скажи мне, Толя, где еще можно поесть в мире так вкусно и при этом настолько дешево, кроме как в Стамбуле?

     Я обернулся: Бог ты мой,  рядом сидит и улыбается всей своей персоной Игнат! Как он смог так незаметно подобраться да еще на соседний стул усесться, я себе даже представить не мог.

     - Игнат, добрый вечер, куда ты тогда так неожиданно исчез?

     - Да знаешь, Толя, у меня долго лежала наготове американская виза на ПМЖ, но я тянул и тянул, сколько можно было, ну а когда "лимон зеленый" здесь срубил, тут же пришлось уехать, нельзя было больше рисковать.

     - Я не понял, Игнат, о чем ты говоришь, какой миллион, на чем? Вообще, чем ты занимался-то?

     -Понимаешь, Толя, в то время в Москве еще работали все швейные объединения, тканей хватало, а вот такой ерунды как пуговиц, - не тех, которые даже хорошие изделия изуродовать могли, а красивых, по-настоящему красивых, истинных украшений любой одежды, - совсем не было. Вот я их и возил, сколько сил было, двух моих чемоданов в самый раз хватало на неделю, без запаса жили фабрики, но тут уже я ничего сделать не мог, выше головы не прыгнешь.

     Мы еще поговорили с ним немного, и я задал еще один вопрос, который возник неожиданно, но оказался, по-видимому, настолько важным для Игната, что он даже слова, чтобы ответить, подобрал не сразу:

     - Игнат, а ты сюда прилетел из Москвы или напрямую из-за океана, да и вообще, что тебя сюда притянуло-то?

     - Сложный вопрос ты мне задал, может быть это та самая пресловутая ностальгия, не знаю, но в Москву я боюсь ехать, не знаю, вдруг затягивать начнет, решил Стамбулом ограничиться.

     Наверное, не так уж и хорошо ему там, за океаном, хоть и с миллионом долларов он там оказался, подумал я. Не знаю, прав я или нет - задавать ему еще этот вопрос я уже не стал. Так мы и распрощались с Игнатом навсегда.

     А вот со старшей второй группы мы встречались довольно-таки часто даже после того, как основной вал "челночества" схлынул.

     - Людмила Петровна, - моложавая симпатичная женщина протянула мне руку.

     Было это много лет назад, когда девять человек собрались в специально отведенной для нас комнате, чтобы хоть немного понять, что нам предстоит делать в тот самый памятный для всех нас самый первый перелет в Стамбул самолетом авиакомпании "Грин Эйр", который арендовала у нее туристическая фирма "Светал". Позднее мы не то чтобы подружились, до этого дело не дошло, но встречались и разговаривали часто, обсуждая различные проблемы, стоящие не только перед нами, но и более глобальные, влияющие на жизнь простых людей в нашей стране. При одной встрече Людмила Петровна рассказала мне, что ее толкнуло на эту далеко не женскую тропинку. Оказывается, работала она директором в одной из московских школ; в августе 1989 года, когда была закончена подготовка к новому учебному году, ее неожиданно вызвали в РОНО. И вот там заведующий этим почтенным учреждением, пряча глаза, поставил ее перед фактом, что школа закрывается, поскольку на ее месте собираются построить какой-то торгово-развлекательный центр или что-то ему подобное.

     - Простите, но мы набрали три первых класса, у нас полная заполненность, куда же дети пойдут?

     - В районе хватает школ, они будут переведены, не волнуйтесь, никто без образования не останется, - услышала она в ответ.

     Все ее обращения в совет народных депутатов, к инициатору строительства, некоему молодому, но откуда-то взявшему огромные деньги, человеку, ни к чему не привели.

     - Меня просто выбросили на улицу, - вот так жестко закончила она свой рассказ.

     Занялась она сложной и очень капризной темой: начала из Турции мужские костюмы возить, через пару лет призналась, что небольшое швейное ателье  открыла, и уже по турецким лекалам из их же материалов, начала собственное производство. Шли годы, чартеры в том виде, в котором мы с ними познакомились в начале девяностых, начали потихоньку загибаться: все меньше и меньше народа летало в Стамбул, чтобы притащить на своем горбу пару - тройку сумок; все больше было таких, которые посещали Турцию, чтобы закупить оборудование, погулять по промышленным выставкам или заключить контракты на поставку в Россию больших партий товаров.

      Через много лет позвонил я в любимую туристическую компанию Юник, чтобы забронировать место в самолете на ближайший рейс в Стамбул. Возникла у нас потребность срочно доставить в Россию необходимое нам сырье, а  мне сообщают, что им только что звонила Майорова и записалась на тот же рейс, что и я. Встретились мы еще в Шереметьево, поделились друг с другом новостями. От нее я узнал, что у нее уже целая фабрика по пошиву мужских костюмов, около ста человек работающих, миллионные обороты, но она всем этим абсолютно не удовлетворена и мечтает, что наступит время, когда она сможет опять начать работать в школе.

     Пару лет назад я с семьей прилетел в Стамбул, чтобы уже оттуда отправиться в большое путешествие по Турции, которую за все эти годы так и не смог как следует узнать. Настало время, и решил я сам посмотреть, да и своим дорогим жене с детьми показать Каппадокию и Памуккале, Эфес и Трою, и все те удивительные места, где протекала многовековая история человечества. Остановиться мы решили в одном из  отелей, в которых прошли те неповторимые годы, когда я волей судьбы и по собственному желанию превратился в настоящего "челнока". Прямо на пороге отеля я столкнулся с Людмилой Петровной. Это была все та же элегантная, безукоризненно одетая и нисколько не изменившаяся моя старая знакомая. Тепло поздоровавшись, она меня буквально огорошила, заявив:

     - Анатолий Ильич, я в школу вернулась, меня директором назначили, поздравьте, - и столько радости было в ее голосе, что я даже позавидовал тем школьникам, которые будут учиться там, где будет работать такой директор.

     - Людмила Петровна, а как же ваша фабрика?

     - Ну, за нее я совершенно спокойна, - и она указала мне на молодую женщину, которая спокойно стояла в сторонке.

     - Познакомьтесь, это моя дочь, она давно уже мне помогала, а вот теперь доросла до руководства предприятием.

     Так что не все "челноки" - рыночные торговцы, встречались среди них и, поверьте мне на слово, не редко, и такие вот Людмилы Петровны.