Контрнаступление под Москвой - 2

7

Немцы упорно сопротивлялись, и каждую пядь земли приходилось брать с боями. Настроение было приподнятое, бодрое. Впервые за пять с половиной месяцев мы наступали; но я тогда понял, что наступать значительно тяжелее, чем отступать. Все населенные пункты были сожжены и разрушены войной, отдохнуть и обогреться было негде, и спать приходилось вповалку или чуть ли не стоя в какой-либо уцелевшей избе, полностью набитой людьми. Вскоре после начала наступления в середине декабря нашу дивизию опять перебросили с северного на южный фланг наступающего Западного фронта. Мы грузились в эшелон на станции Крюково недалеко от Москвы. Здесь мне удалось помыться в местной бане. В своем свитере я обнаружил такое огромное количество вшей, что ужаснулся и удивился, что они меня не съели, а главное - я даже не помню, чтобы у меня чесалось тело. Свитер пришлось оставить в бане.

Москву проезжали вечером. Во время короткой остановки на Ленинградском вокзале я вышел на Комсомольскую площадь. Москва казалась каким-то мертвым, пустым и темным городом. Нигде не видно было ни огонька, ни людей. Только патрули часто останавливали и проверяли документы. Разгрузившись в Серпухове, дивизия, вошедшая в состав 49-ой армии, сразу же была брошена в бой и вела наступление на Калугу. Это был тяжелый зимний поход от Серпухова до Юхнова; но, к сожалению, многое трудное и интересное в моей памяти не сохранилось.

Вспоминается одна ночь перед Новым годом где-то в районе Детчино, когда мы на грузовой машине двигались на запад. Дорога была занесена сугробами, и мы, выбиваясь из сил, расчищали ее от снега и толкали машину с большим трудом, одолевая каждый метр. Новый 1942 год встретили в какой-то небольшой деревне. По соседству с домом, где мы остановились, полуразрушенная хата была полностью набита трупами немцев.