4
В последних числах сентября наша дивизия была срочно переброшена на Калининский фронт. Немцы, не надеясь взять Москву лобовой атакой со стороны Смоленска, решили охватить ее в кольцо и нанести фланговые удары с севера и юга. Подтянув тылы и проведя перегруппировку сил, в конце сентября они нанесли свои удары в направлении Калинина и Тулы. На отражение северного флангового удара и была брошена наша дивизия.
В эшелон погрузились в Вязьме. За день до этого немецкий самолет удачным попаданием взорвал стоящий на путях эшелон со снарядами, и станция Вязьма была разрушена до основания. Ехали через Сычевку, Ржев, Торжок. В первых числах октября разгрузились на железнодорожной станции Пено недалеко от истока Волги. По раскисшей от дождей дороге приехали в заданный лесисто-болотистый район и начали копать землянки.
Дивизия сразу ввязалась в бои, действовала удачно и приостановила наступление немцев. Надо сказать, что нашей дивизии очень повезло; через несколько дней после нашего ухода из-под Издешкова, начав наступление на Москву, немцы нанесли решительный удар к востоку от Смоленска, разбили и пленили наши 16-ю и 24-ю армии. По-видимому, такая же участь ожидала и нас. Противник в течение нескольких дней занял Вязьму, Гжатск, Можайск и к середине октября вышел на ближние подступы к Москве.
Осень была холодная, слякотная. Шли дожди, в землянке было сыро, на полу стояла вода, мы мерзли и кашляли. Иногда выпадали и хорошие солнечные дни. В один из таких дней, когда я ехал верхом в полки по берегу большого красивого озера, мне сказали, что только что погиб ветеринарный фельдшер Рачев из нашего гаубичного полка. Приехав к месту происшествия я увидел печальную картину. На берегу озера раскинув руки с оторванной правой кистью лежал голый Рачев. Это был молодой, красивый парень, год тому назад окончивший Ленинградское Военно-Ветеринарное училище и приехавший в Новосибирск в гаубичный артиллерийский полк нашей дивизии. Он вздумал глушить рыбу и бросил в озеро гранату. Она не взорвалась, и, когда он, раздевшись, попытался ее достать, она взорвалась в его руках.
Запомнился еще один случай во время нашего короткого пребывания в этом лесисто-озерном краю. Я дежурил по штабу дивизии, когда поздно вечером часовой задержал каких-то двух оборванцев. Бородатые, грязные, в опорках и рваной крестьянской одежде они представляли собой жалкое зрелище. На мой вопрос они ответили, что являются бывшими командирами дивизии и выходят из окружения. Я доложил об этом командиру дивизии Швецову, который узнал в одном из них своего приятеля - генерала, бывшего начальника оперативного отдела штаба Сибирского Военного Округа. Их дивизия в начале войны была разбита под Гродно, и они с тех пор пробирались к своим, переодевшись в крестьянскую одежду. Незадолго до этого на участке нашей дивизии вышла из окружения небольшая группа - человек пятьдесят во главе с командующим разбитой армии, бывшим командующим Уральским Военным Округом генералом Ершаковым, которого я знал лет двенадцать тому назад в Витебске как командира 80-го стрелкового полка.
Свободное копирование
