Дневник (1881-1893) - 65

КРАТКИЕ ЗАМЕТКИ И АФОРИЗМЫ *

* Все эти записи без дат и находятся в конце тетради 1887—1888 г.

Писарев для провинциальной молодежи 60-х и 70-х годов — это молодой свежий голос вырвавшегося на волю шалуна брата, доносящийся до слуха запертой в темной каморке сестры. Это серенада, под окном душной монастырской кельи.

Замечание Кольриджа {Кольридж, знаменитый английский поэт и философ (1772—1834).} одному из его критиков: "на свете существуют вещи, называемые источниками и потому невозможно утверждать за верное, будто бы тот или другой человек, почерпнувший воду,— непременно взял ее в цистерне соседа". (Лесев[ич]. Что такое научная философия? Р. Мысль, январь 88 г.).

"Указывая на общие источники философии Ог. Конта и своей, Дж. Ст. Милль утверждает, что научный метод был ему знаком ранее, непосредственно от отца его Джемса Милля, предшественники которого были те же, что и предшественники Конта. Со времен Юма, говорит Милль, теории эти стали достоянием философского мира, и со времен Брауна они вошли даже в популярную философию. Учение Брауна вполне позитивно, и первая часть его лекций может быть рассматриваема, как такое введение к учению позитивизма, лучше которого и до сих пор нельзя еще отыскать. Итак можно сказать,— говорит Милль,— что разрабатываемая мной философия ничуть не составляет моего личного достояния; она — общее достояние века, хотя далеко не усвоена еще даже и мыслящими умами. Не будучи новейшим открытием Конта, она представляется только продолжением традиций тех великих умов науки, открытия которых сделали род человеческий таким каков он есть". (Там же, стр. 13).

В истории попадаются печальные дни, но нет дней бесплодных и неинтересных. (Ренан, предисловие к VI тому Истории первых веков христианства).

"Le secret d'ennuyer est celui de tout dire" {Лучший способ наскучить — договаривать все до конца.}. (Буало).

Прекрасное, по выражению Шиллера, есть форма, сама из себя об'ясняемая и ни в каких об'яснениях не нуждающаяся. (П. Е. Астафьев. Русское Дело, No 43, 1888).

Die Wahrheit gehört dem Menschen, der Irrthum der Zeit an {Истина принадлежит человеку, заблуждение — времени.}. (Goethe).

Что в художественном творчестве главнейший момент — созерцание, это, кажется, верно. Но заключать отсюда к "чистому искусству", которое само себе довлеет, едва-ли возможно.

Что такое "созерцание"? Астафьев {П. Е. Астафьев.— Писатель по философским вопросам и цензор.} в вышеупомянутой статье приводит из Шопенгауэра следующие свойства "созерцания". Оно — бескорыстно об'ективно, ненамеренно, нерассудочно, беструдно и непосредственно. Признавая эти свойства и определяя тенденциозность как "преднамеренность" (близко к истине, но не совсем точно) Астафьев и делает вывод, что искусство, основанное именно на созерцании должно быть свободно от тенденции, т. е. от преднамеренно, рассудочно взятых целей, к которым должны тяготет образы.

Все это верно. Беда лишь в том, что Астафьев обходит самое существенное. Он привязал все свои возражения к неудачному положению Гольцева, за которое делает ответственным даже Добролюбова: "тенденция, как один из видов идеи, имеет право на существование". Что тенденция есть один из видов идеи — этим Гольцев хочет сказать, вероятно, что под тенденцией он разумеет известный ряд идей, идеи политические и так называемые "злобы дня". Это прежде всего не охватывает всего понятия, которое мы привыкли связывать со словом тенденция. Но если принять Гольцевское определение,— то нельзя не согласиться и с его тезисом. Идея политическая, как и всякая другая,—  имеет право гражданства в искусстве. Неужели с этим можно спорить. Если же под этим разуметь идею, навязанную произведению извне, которая не вытекает органически, беструдно и непосредственно из образов, то конечно такая идея не имеет права гражданства, потому что не вяжется с своими соседями — образами. Но это уже не потому, что она идея политическая. Будь это какая угодно идея, будь она та самая, которая проникает насквозь любое из произведений Гете,— она все равно не будет иметь права гражданства.

Значит все дело тут в вопросе — как именно должна вязаться идея с образами. Но г. Астафьеву угодно ограничить самое понятие "идеи". Он хочет видеть в этом слове только конкретный образ, и "созерцать" по его мнению можно только образы. Это совершенно неверно: созерцать можно также и отвлечения и математические формулы и идеи высшего порядка. Из его определений как будто вытекает, что настоящий созерцатель — только Фет, который давал ряд конкретных образов, ничем не связанных и конкретно-чувственных, если можно так выразиться, состояний души. А у Гете, у Шиллера — есть отвлеченные идеи или их нет?

Несомненно есть и несомненно, что хотя Фет давал прелестные лирические "морсо",— но Фет не Гете и именно он настолько же не Гете, на сколько кирпичи, из которых построен дворец или храм — не тожественны с дворцом и храмом. У Фета, по Астафьеву идеи. Это несомненно. И у Гете тоже идеи. Но Фет не подымается над уровнем созерцания "конкретностей" элементарных, так сказать нисшего порядка. Гете-же созерцает идеи порядка высшего. Он их созерцает, это несомненно, потому что они у него облечены в образы воплощающие их во всей полноте (в совокупности своей). Он их созерцает непосредственно и беструдно. Да,— также, как математик по природе (есть такие) непосредственно и беструдно решает бессознательным процессом задачи на возвышение в квадрат и куб четырехзначных чисел.