Воспоминания анархистки - 145

Я заканчиваю свои воспоминания, которые писала, вероятно, для того, чтобы разобраться в своей собственной жизни. Все проходит. Нет уже «розового дома» — то есть сам дом стоит, но давно нет тех, кто вносил в него жизнь. Давно снесен и наш старый дом на Подгорной, в котором столько было пережито нашей семьей. Возможно, нет уже и старого дома № 89 под березами в Давыдове — во всяком случае, когда я еще могла выходить не только на балкон, чтобы любоваться Дубровичским лесом за Окой или медленно плывущими среди лугов белыми пароходами, этот дом был продан, а березы — срублены... Так же происходит и с людьми — ведь они еще менее долговечны, чем сделанные их руками вещи. В конце концов, и они ускользают из памяти живущих, и единственное, что остается, что поддерживает огонь человеческой жизни и мою веру в человека — это те добрые дела, которые по отношению ко мне совершали люди.

Родители учили нас делать добро всегда, когда это возможно, и с этой заповедью я прошла всю свою жизнь, неизменно встречая в самые трудные минуты людей, которые приходили мне на помощь. Мне довелось прожить почти Целиком XX век, увидеть торжество свободы, увидеть, как свобода была растоптана, а ее лозунги стали лозунгами рабства худшего, чем когда-либо видел мир. Я жила в самой бесчеловечной стране на свете, но на каждом шагу встречала людей, которые утверждали мою веру в человека, в свободу личности, в конечное торжество добра и справедливости, людей, которые восстанавливали попранное достоинство человека. И я смогла дожить до таких изменений, о которых еще десять лет назад мы не смели и мечтать, относя возможность их вперед если не на столетия, то на десятки лет, когда нас уже не станет. «Как хорошо, что мы ошибались!» — могла бы я воскликнуть теперь.

Но — ошибались ли мы? Пусть мы не верили в скорое возвращение свободы, но в отношении себя я знаю, что мы делали всё возможное, чтобы приблизить ее, содействовать ее утверждению, содействовать обличению и разрушению этой лживой, человеконенавистнической доктрины «всеобщего равенства и счастья» коммунистов, которая создала — казалось бы — вечную и всемогущую империю зла на когда-то прекрасной «одной шестой» части суши нашей планеты, какой была Россия.

Когда я прятала листы «ГУЛАГа», я всегда помнила о зловещем доме на Лубянке, о Соловках, на которых, по счастью, не была, о пересылках. Верхнеуральском политизоляторе, о далекой Колыме, где погибала Татьяна, — и я радовалась, что снова могу, хотя бы таким образом, отстаивать те принципы, которым была верна и в свои молодые годы. Так «ветер возвращается на круги своя», и я всегда буду помнить, что возможность этого мне подарил наш «человек из розового дома».

  Рязань, 1991 г.