Человек в степи

                Итак,  мы поехали дальше, на восток, по  бездорожью, по непролазной грязи. Помню, что где-то переправлялись через красивую реку Илек. Лошади переправлялись вплавь.  Вскоре после той переправы погода ещё больше ухудшилась. Начал срываться снег, но особенно  продолжал угнетать всех не прекращающийся мелкий, холодный дождь.

            В один из многих дней  бесконечного пути наша повозка отстала от эшелона. Мы ехали одни-одинёшеньки.  Это одиночество в бескрайней осенней степи  под непрерывным, холодным дождём нагоняло ужасную  тоску. И не только на взрослых людей. Её ощущал даже я, 10-летний мальчишка!  Время от времени дедушка отдыхал, а я сам управлял лошадьми, как вполне  заправский кучер. И дед, и вся моя семья эту работу доверяли мне уже полностью.   Поскольку  колёса   вязали в глубокой грязи, я, чтобы лошадям было легче тащить повозку,  выбирал места на ровной обочине дороги, где росла какая-то плотная, низкорослая трава. Насколько взор охватывал  расстилающуюся передо мною степь,  она была абсолютно безлюдна. Никого вокруг,  глазу не за что зацепиться, только нудный, моросящий дождь. И вдруг далеко-далеко я увидел какую-то точку, какой-то предмет, или объект, который двигался навстречу нам. Затем стала проясняться, как будто прорисовываться,  фигура всадника на лошади. И тут - до сих пор не могу понять, почему – у меня вырвался возглас:

     - Мама, там папа едет!

    Мама выглянула из повозки, увидела этот неясный контур и сказала:

      -Ты сумашедший!  И спряталась снова в будку.

           Сам не веря возникшей у меня догадке, я продолжал вглядываться в приближающуюся  фигуру. Постепенно стали яснее проясняться контуры и детали одежды всадника. Мне показалось, что на голове у него зимняя шапка, похожая на ту, что ещё до войны носил отец: круглая кубанка из коричневой цыгейки. И тут я уже твёрдо уверился, что навстречу нам едет мой отец! Как в сказке : „Встань передо мною, как лист перед травою...”- и вот он, живой, пропавший на военных  дорогах, мой отец, о котором мы  уже больше года ничего не слышали и не имели представления, где он находится!

        Я зашелся криком:

- Мама,  это точно папа!!

          Остановил повозку, вся семья выскочила из неё. А верховой уже настолько приблизился, что  стало ясно – это действительно живой и невредимый Гугель Лев Евсеевич! Да ещё верхом на лошади  едет навстречу нам! Как он мог найти нас, совершенно одних в этой  необъятной степи, где не у кого  о чём-то спросить, где и дороги-то по сути нет, так, слегка наезженная колея!

          Опять же, такие встречи могут быть только во время войны!

           До сих пор не могу найти какого-то внятного объяснения этому: как в бескрайней, безлюдной степи, в дождливую, пасмурную погоду с очень плохой видимостью я смог  еле видимую  где-то на горизонте точку   определить, как едущего нам навстречу  всадника, да ещё  с уверенностью угадать в нём своего отца!  Наверное, это догадка из разряда  озарений „по Фрейду”. Подобные озарения, прозрения, предвидения, осуществления совершенно фантастических решений, задумок в моей дальнейшей жизни случались не единожды. И всякий раз в таких случаях мне становилось не только как-то не по себе, но даже жутковато...

            Сцену встречи с отцом трудно описать: счастье,  слёзы -  и от радости, и от всего пережитого  за всё это время без него - мужа и отца,  которого нам  так нехатало! Ведь он всегда был опорой семьи, добытчиком, организатором, брал на себя решение самых важных вопросов нашей жизни.  Первый, кого  отец прижал к себе, был  Саша. Своего маленького сына отец ведь почти не видел.  Саше не было и года, когда его арестовали,  а  вскоре после  освобождения мы уехали из Харькова с этим эшелоном. Тогда Саше  было всего  два с половиной года, а сейчас уже почти четыре.

             А деда моего больше всего удивило,  что отец  был верхом на лошади, да ещё проехал на ней такое большое расстояние. Ведь отец никогда не имел дела с лошадьми, да и вообще был далёк и  от животных, и от природы...