Наконец, мы прибываем в Пекин. Солнце обжигает, очень душно. Нас встречает папа. Он весел, шутит, видно, что он очень рад нашему приезду.
Нас везут на машине через весь город. Несмотря на палящий зной, на улицах много людей. Дорога, по которой мы едем, забита велосипедистами и странными бегущими людьми изможденного вида, тянущими за собой повозки, в которых сидят люди. Первая мысль, которая возникает у меня, что бегущие люди - рабы. Видя ужас в моих глазах, папа объясняет мне, что это рикши, что в этом нет ничего плохого, что здесь так принято перевозить людей. Машины на дороге попадаются редко.
Меня, маленького ребенка захлестывают эмоции от новых необычных картинок, мелькающих за окном. Я все время перебиваю беседующих после долгой разлуки родителей. Мне очень неспокойно, тревожно, я не могу сидеть на месте. Взгляд мечется от одного окна к другому. Что-то пугает меня, что-то не так. Наконец, я понимаю, что не так. Люди то все на одно лицо, их не различить! Да еще и мужчины, и женщины, все как один, одеты в штаны и робы синего цвета одинакового покроя. Дети, которые попадаются на улице, тоже одеты точно так же как взрослые. Мне становиться страшно. Я попала в какой-то чужой неправильный мир.
Мы подъезжаем к воротам гостиницы для советских специалистов. Перед нами высокий забор. Открываются ворота, и мы въезжаем на территорию гостиницы, проходим через небольшой двор, заставленный машинами. И я попадаю в сказку.
Передо мной утопающий в зелени и цветах небольшой двор, в котором стоят несколько сказочных деревянных домиков с изогнутыми крышами и фигурками на них. Как ярко, празднично, раскрашен каждый дом. Поверхность домов украшена сложным орнаментом с элементами красных, синих, зеленых цветов. Эти китайские дома называются фанзы.
«Папа, мама, посмотрите какие птицы на домиках, посмотрите какая у них крыша…» - я дергаю их за руки, пытаясь привлечь их внимание. Я очень эмоциональный ребенок, чувства перехлестывают через край. Так уж устроена моя психика. Если радость - то взахлеб, а печаль или обида – часы безутешных рыданий. Родители пытаются меня успокоить. Папа объясняет мне, что здесь раньше жил богатый китайский сановник. Это была его загородная резиденция. Она называется «Тишидзе».
Идем дальше, переходим в другой дворик по деревянной искусно украшенной крытой галерее. Этот дворик еще более красив, в нем много фанз разного размера, и ни одна из них не повторяется в оформлении. Все это в окружении незнакомых благоухающих цветов, кустарников, деревьев.
Так пройдя несколько двориков, мы оказываемся в большом дворе перед современным трехэтажным зданием. В этой гостинице мы будем жить, пока не освободиться какая-нибудь фанза. В дверях стоит швейцар, который услужливо открывает двери, и мы поднимаемся в свой номер.
Номер состоит из двух комнат, большой ванной комнаты, совмещенной с туалетом. Папа говорит, что ужинать мы будем в ресторане, который находится тут же в здании, а пока мы пьем чай с бутербродами. Потом папа выносит большую нарядную коробку, доверху наполненную золотыми монетами. Я никогда раньше не видела такое, поэтому спрашиваю у папы: «Что это?» «Это деньги, которыми мне платят за работу» - хитро улыбаясь, говорит мой папа. Я чувствую в этом какой-то подвох. Я в каком-то лихорадочном восхищении от всего увиденного за день. Наконец, тайна «золотых монет» раскрыта, и я приступаю к безудержному поеданию шоколада. Родители пытаются уложить меня спать, чтобы к ужину я отдохнула. Я никак не могу успокоиться от обилия новых впечатлений, но все-таки усталость берет свое, и я засыпаю.
Вечером мы с родителями идем в ресторан. Никогда раньше я не была в ресторане. Входим в зал ресторана, и вновь меня потрясает красочное восточное убранство помещения. Родители изучают меню и заказывают ужин. Что же могли заказать уральцы и сибиряки в Китае на ужин? Естественно, пельмени. На десерт папа заказывает для нас с мамой ананасовое мороженое.
Пельмени оказались очень вкусными, нисколько не хуже, чем те, которые мы лепили дома, всей семьей, штук, эдак, по триста. Позже мы пробовали и китайские пельмени, которые оказались тоже очень вкусными. Вкус ананасового мороженого я запомнила на всю жизнь. После Китая никогда больше мне не удалось поесть такого чудесного лакомства.
