— Вожатый, а ты в чудеса веришь? — спросила Катя.
И все восемнадцать глаз «Красной Розы» уставились на меня.
— Верю.
— В чудеса святых угодников?!
Теперь я понял, откуда ветер дует. Это бабка-колдунья Перевертиха воздействовала на девчат — не колдовством, так святовством.
— При чем тут святые угодники, каждый человек может сделать чудо. Стоит только захотеть, — сказал я.
— И мы? Мы можем сотворить чудо?
— А чего же, разве нам кто запретит? Захотим — и сделаем! Не хуже какого-нибудь бабкиного святого. Кому она молится, чтобы ей снопы с поля помог свезти, кому свечи ставит?
— Николаю-угоднику, — сказала Рита.
Ого, вот как далеко дело зашло, немалую работу среди моих пионеров провела старушка!
— Очень хорошо. Я как раз Николай… А вы — мои ангелы. И чудо мы сотворим сегодня же ночью.
Сказано — сделано. Летняя ночь светла. Блестит река.
Темнеет парк. Спит деревня в серебристой дымке. Спит бабушка. Горит лампадка перед иконой Николая-угодника, а мы за него «батрачим».
Тихо, тайно, без крика, без смеха тащат пионеры каждый по снопу с бабушкиной полоски к ее амбарчику, а я прямо напротив ее крыльца складываю их в адоньку.
Нетрудная работа, а сердца бьются, замирая.
Лишь бы не проснулась старая. Лишь бы не облаяли нас собаки. Лишь бы не наткнулись какие-нибудь загулявшиеся парочки.
До рассвета, как тени, скользили по жнивью ребята «Спартака» и девчата «Красной Розы», от избушки к полю, без устали, без понуканий. Только бы успеть до зари.
Ведь они не просто работали — творили чудо! И вот оно: озаренные лучами восхода, перед бабушкиным амбаром красуются в розовом свете снопы.
Бабушка спит, а «чудодеи» бодрствуют. Затаились в зарослях лопухов и крапивы и терпеливо ждут, как она проснется, как на крыльцо выйдет да как увидит… Это ведь самое главное, из-за чего старались!
Вначале бабушка Перевертиха ничего не заметила. Она вышла, зевнула, перекрестила рот. Потом стала умываться, цедя из рукомойника, висевшего у крыльца, скупую струйку и ополаскивая нос и рот одной рукой, как кошка лапой.
Вдруг взгляд ее мутноватых глаз остановился на снопах. Старушка протерла веки. Попятилась. Взяла зачем-то клюку. Обошла кругом. Потрогала клюкой снопы. Приложила ладонь к глазам, долго смотрела в поле. Дальнозорка была старуха, разглядела, что полоска пуста, копен ее там нет… Из них сложена аккуратная адонька.
Тут подпрыгнула бабка, бросила клюку, да в избу, да к образам, и прямо к Николе-угоднику. И давай молиться, и давай поклоны класть!
А нас как ветром подхватило. В овраг — и ходу к лагерю.
Бежим, а от смеха животы схватывает.
— Вожатый, ей тебя целовать надо, а она Николу!
— Ой, здорово, мы — ангелы!
— Ну, никто не поверит, никто! Дома хоть не рассказывай, как мы творили чудеса!
Забравшись в шалаши, «чудотворцы» проспали до обеда и не чуяли, что поднялось в деревне. На бабушкино «чудо» сбежались поглазеть и стар и мал. Перевертиха без устали рассказывала, как молила она Николу и вот сподобилась… Зеленин за перевозку снопов третью долю брал, а Никола-угодник за молитву перенес!
Бабы сразу поверили. Мужики чесали в затылках. Обсуждали чудо на все лады.
Когда до нас дошел весь этот шум, мы решили нанести окончательный удар суеверию. Отправились в деревню парадным маршем. Выстроились, ударили в барабан и продекламировали хором наспех сочиненные антирелигиозные частушки. О том, как угодники проспали, а пионеры не дремали.
При всем честном народе в доказательство, что «чудо» сделано нами, достали спрятанный в середину вымпел.
Увы, бабушка нам не поверила.
Она так разобиделась, что ребят в красных галстуках с тех пор видеть не могла. Грозилась клюкой и гонялась за ними.
Да и на селе нашу проделку повернули против нас же:
— Знаем мы, известно, это они, чтобы глаза отвести, свой вымпел-то подложили… Сами в бога не веруют и других попутать хотят. Чего уж там хитрить, было чудо, намелила Перевертиха! Послал ей господь за добрые дела!
Сколько ни возмущались наши чудодеи, сколько ни доказывали деревенским мальчишкам, девчонкам, малым и старым при каждой встрече, что это они сами, своими руками, перетащили снопы, ничего не помогало.
— Да ведь известно, вы в бога не верите, вам оно так говорить и полагается, — отвечали деревенские рассудительно.
Мы уж были и не рады, что так ловко побатрачили на Николу-угодника.
И сделали из всей этой истории вывод: вести борьбу с суевериями не так просто. Одно дело самим убедиться, что никаких божественных чудес не бывает, иное дело убедить в этом других.
Беда одна не приходит. Не успели мы пережить все огорчения из-за сотворенного нами «чуда», как новое происшествие потрясло наш лагерь.
Свободное копирование
