Начало войны. Нелёгкий путь домой, в Москву - 1

                Не трудно себе представить, что началось в деревне после получения запоздалого извещения о начале войны. На память мне сразу пришли разговоры в Москве среди дворовых последние два года перед войной. Взрослые постоянно обменивались «новостями» «бабьего» радио в отношении возможности начала войны. Мы, ребятня, всё это конечно слышали, но до нашего детского сознания, эти разговоры доходили в виде очередного увлекательного кино про войну, где наши всегда побеждали.
 А глухая, удалённая на 40 километров от главной железной дороги и на 3 километра от ближайшей почты, без радио и газет, деревня, с разобщённым, по своему образу жизни, населением, о какой информированности могла идти речь в подобной ситуации. Для жителей Мухина, это сообщение произвело впечатление грома среди ясного неба. По всей деревне началась какая-то бестолковая суета, беготня из одной избы в другую, с одного конца деревни на другой. То тут, то там, слышался бабий вой, создавалось впечатление каких-то всеобщих деревенских похорон. Мы, ребята, хотя и не осознавали в полной мере всего трагизма ситуации, но тоже, как-то притихли, посерьёзнели и разбрелись по своим избам.
 В моём доме провожать на войну было некого. Единственный мужик, живший с семьёй, Алексей, младший в семье, был призван на действительную службу ещё в 1940 году. Провожали только одного, дядю Мишу Злобина, Женькиного отца. В это время в Мухине были: тётя Нюня, Шура со своим первенцем Юркой, Настя и я. Семейный совет был не долгим. Тётя Нюня, как старшая в семье, заявила:
           - Вы, девки, поезжайте со Славиком в Москву, а мне ехать некуда, да и поздно мне бегать, а отправляться вам надо не медля! 
 В избе воцарилось тягостное молчание. Наконец заговорила Шура:
           - Славика мы отправим и очень скоро, мне Полина сказала, что в Камаровке гостит девочка, тоже москвичка, и её, после завтра, повезут до Вязьмы на подводе с сопровождающим и от нас один собирается в Вязьму к родственникам он обещал помочь.
           - А почему на подводе до Вязьмы, а не на поезде от Исакова.
           - Почтальонша сказала, что из-за объявленного военного положения, поезда от Тёмкина до Вязьмы через Исаково уже 2 дня, как не ходят.
           - Господи! Так это ж целых 40 километров им пешком идти, там говорят и дороги-то почти нет, когда ж это, до Вязьмы-то, на подводах-то ездили?
            - За светлый-то день доберутся, как ни то. Да и мужики-то чай помогут, хоть и большие, но тети всё ж!
 В разговор опять вступает Тётя Нюня:
          - Ну, так что, со Славиком всё ясно, а вы-то, чего решили? 
          - Нюр, мы с Настеной решили остаться, ещё не известно, чем вся эта заваруха кончится, по осени соберём урожай на усадьбе, худо-бедно картошка неплохая должна быть, огурцов с капустой насолим, зерна пудиков 6-7 намолотим, грибков заготовим, зиму-то и будет, что пожевать. А в Москве кто нас ждет, забыла тридцатые годы, войны не было, а жрать нечего было, Славика, вон, еле выкормили. Немцы придут? Ну и чёрт с ними, с бабами-то, поди, воевать не будут?
          - Не знаю, девки, вместях-то, оно конечно веселей, я-то старая отжила свой век, вас жалко, да и Юроньку нашего, голубчика, малец совсем, два годика.
 Так, поохав и поахав, по-крестьянски, всё прикинув и взвесив, сёстры решили остаться, будь что будет.