10 января
Жду приезда Тихона. Между тем Маша говорит, что в Москве "бастуют", т. е. будто бы разбили магазин Чичкина, выливши все молоко, и будто бы то же безобразие по другим магазинам. Теперь 9 час[ов] утра. Спросил по телефону. Маруся Фудель говорит, что "в малом количестве" "какие-то малыши" ходят с флягами, а о магазинах не слыхала.
Ночь
Тихон не приехал. Что то Бог даст завтра?
Относительно каких-либо беспорядков ничего больше не было слышно. Я сомневаюсь и относительно Чичкина, п[отому] ч[то] проходил днем мимо, и никаких следов какого-либо "разбития" не было: торговали как обычно. Но около булочных хвосты очень длинные. С хлебом творится что-то неладное. Мука должна, по статистике (?), быть, а между тем ее, кажется, нет, и говорят, что хлеба не будет.
Когда министры меняются чуть не каждый месяц - какой может быть порядок?
Рассказывают (вероятно - враки, но рисует настроение), будто Государыня просит, чтобы Государь предоставил ей все внутреннее управление, а сам был при армии... Это выдумано, вероятно, для возбуждения народа, п[отому] ч[то] к Государыне относятся ужасно нехорошо, и такое про нее рассказывают, что страх берет. Обвиняют ее даже в сношениях с Вильгельмом.
По поводу Распутина говорят, что она надела траур и семью также нарядила в траур, исключая Ольги Николаевны, которая-де - решительно отказалась. О Государе болтают, что он в Ставке отнесся к смерти Распутина очень безразлично, но прибыв в Царское Село, подпал настроению Супруги. Вообще говорят, будто бы он безусловно под ее влиянием.
Катя пишет, что ей, слава Богу, не очень худо: это ее "прострел", но не очень сильный. Нашли они себе и прислугу - Аксюшу, сестру Павла. Временно... да теперь все временное.
[...]
Свободное копирование
