Знать бы, что через два дня в город придут наши, мы бы пересидели в чужом погребе... Но переход через мост в толпе себе подобных сулил еще один выход. Если мы попадем в город, то сможем прятаться в квартире тети Лены. Ведь та пустовала!
Странно, у моста до сих пор не иссякла за эту неделю наших скитаний толпа беженцев. Часовые расхаживали по мосту на узкой пешеходной дорожке, словно боялись, что кто-то из этого измученного человеческого потока вырвется и сиганет в Днепр. Никто не спешил расставаться с жизнью, все шли туда, куда гнали немцы. Мы встроились в толпу и затопали вперед.
Большая площадь за мостом оказалась оцепленной немцами. Образовалась плотная людская пробка, живая, плачущая и кричащая. Нельзя было сразу понять причину женского воя. Оказалось – толпу разделяли на выходе с моста надвое – девушек вправо, в сторону вокзала, остальных – налево, к проспекту. Но эти остальные не желали расставаться со своими дочками, а потому плакали в голос, цеплялись за немецкие мундиры, отрывали девичьи руки от хватких солдатских, бросались прямо на приклады, пущенные в ход. Парням (почти детям по возрасту!) доставалось ударов побольше, их выдергивали из толпы грубо, пинками. Вот где поработали полицаи!
Отобранных девчат и парней строили в ряды и тут же уводили на вокзал под вопли матерей. Кто-то пытался перехитрить – пятился назад, в толпу, надеясь вернуться в самый хвост и там затеряться. Мама схватилась за сердце: все, Наточку угонят!
Вот когда Нату спас клочок бумаги! Она вдруг рванулась вперед, прямо к офицеру, распределявшему молодежь (калек не брали!), и стала ему что-то по-немецки говорить, тыча пропуск Днепроэнерго. Другой рукой она показывала в сторону Центра, где три недели назад еще работала чертежницей. Она убеждала немца, что боится опоздать в свое учреждение, которое всем составом эвакуируется в Германию. Ее там ждут вместе с семьей! Ей тут нельзя оставаться! Ведь потом могут сказать, что она работала на немцев!
Нет, чудеса в жизни бывают. Мы никогда не узнаем, почему немецкий офицер клюнул на столь наивное объяснение. Вряд ли он поверил, что Днепроэнерго нуждается в соплячке-чертежнице, да еще в комплекте с семьей. И вряд ли он поверил вообще в эвакуацию никому сейчас не нужного учреждения. Может, ему было приятно спасти симпатичную девушку просто так, или он жаждал исключения из надоевших правил? Или он не был злодеем по своей натуре?
Не знаем. Но чудо случилось. Офицер махнул солдату рукой, чтобы тот пропустил нашу семейку влево, в сторону проспекта, и мы протиснулись в спасительную щель, оставляя за спиной чужие вопли и слезы.
