Путевой дневник 1906 года - 39

 27 августа. Солнышко взошло, и мы поспешили подняться, ибо холод не хотел разрешить нам дольше спать. Стали собираться. Перед уходом я полагал сделать несколько снимков, но старуха окончательно воспротивилась моим намерениям и не хотела выйти из фанзы. Я все же успел сделать украдкой несколько снимков как старика, так и его детей. Женщины положительно прятались. Мы пошли. Переправа вброд реки показалась нам очень холодной. Гранатман вел съемку. Шли новым берегом реки все время. В одном месте река идет самым обрывом. Картина красивая. Вверху на перевале, по обыкновению, поставлена кумирня. Спустившись вниз, Гранатман нашел залежи каменного угля и взял с собой образцы его, которые мы и поместили в свою коллекцию минералогии. Сзади видны большие горы глыбного массивного строения. Это выражение "глыбного" я потому не хочу избегнуть, что именно этим выражением, я полагаю, что вполне обрисует их анфас, план и профили. Теперь слева высилась колоссальная гора Тидинза, сплошь оголенная и покрытая россыпями. На этой горе, по словам таза, который догнал нас на муле, зверей мало, только иногда держатся на голых местах пантачи, и то их мало. Очевидно, гнус заставляет их искать места возвышенные, не покрытые травой и зеленью, где ветер мог бы освежить их и отогнать мошек и комаров. Сообщили мне, что наши люди очень недалеко. Мы прибавили шагу и действительно сперва увидели море, а потом заметили и фанзы. В первой же фанзе были наши. До моря оставалось не более 8 верст. У наших людей оказалось мясо -- они убили козу и достали очень много дикого меду. Здесь же мы узнали, что наши 3 охотника и грузы находятся в 30 верстах. Мы были чрезвычайно рады всем этим обстоятельствам.

 На р. Сибегу есть груды плохого кирпича, свидетельствующие, что здесь раньше жили люди, умели делать и выжигать кирпич. Так как орочи, жившие раньше (ныне тазы), не были знакомы с обжиганием и выделкой кирпича, что они и сами мне подтвердили, еще 70 лет тому назад груда кирпичей лежала в таком же виде, как и теперь. Только за этот промежуток времени она еще более заросла травой, кустами и деревьями. Очевидно, она относится к истории прошлого Уссурийского края еще задолго до заселения этой местности орочами, потом русскими. В 15 верстах от фанзы Сиаян на р. Тадушу на безымянном притоке реки с правой стороны, совершенно в лесу, есть громадная каменная ступа. Старик китаец не мог мне объяснить ее происхождение, но на другой день старик таза мне рассказывал, что они не знали, как размельчать хлебное зерно, и толкли его в ступе. Тогда нахождение, назначение, происхождение, способ употребления ее и история мне стали понятны.

 После сытного обеда и сладкого чая я рассортировал имущество и часть его решил оставить здесь для отправки в Ольгу, а остальное взять с собой... Вечером я занимался, работал, писал и читал до полуночи, а потом пошел в сарай и уснул как убитый.