Путевой дневник 1906 года - 32

 20 августа. На основании вчерашнего решения я отправился с проводником, одной лошадью и двумя нижними чинами вверх по р. Вангоу к перевалу на р. Ното. Широкая долина быстро начала суживаться. Версты две с половиной от фанзы справа высится скалистый пик, как и все минерогеновые массивные породы, оголенный от земли и не покрытый никакой растительностью. Справа от фанзы Лудева, в небольшом распадке, виднелись также две таких скалы. Вообще эта... равнина обильна пикообразными голыми скалами. Чем дальше, тем долина все более и более суживается. И здесь восточные (правые) края долины -- крутые скаты горы, левые -- более пологие. Так как мой проводник закутил и по дороге напился пьян, я должен был еще засветло остановиться на бивак. Бивак мы выбрали на голых камнях р. Вангоу. До сего времени русло последней было совершенно сухое, и мы долго не могли найти воды. Всюду русло было сухое, каменистое. Дерсу окончательно забастовал, но я уговорил его дойти до воды. Начали искать воду и, пройдя по камням около десятка шагов, увидели вдруг ручей, обильный водой, быстро бегущий, журчащий и тут же исчезающий под камнями. Пришлось вставать биваком здесь. Кстати наводнение нанесло громадную кучу леса, бревен и хвороста, которые дали нам великолепные дрова. Пока варился обед, я закончил съемку и занялся определением высоты при помощи гипсометра. Один гипсометр у меня лопнул, а второй дал желанные цифры. Проводник мой тотчас же уснул, но сперва минуты две сидел на толстом бревне и, подперев голову руками, пел какую-то печальную заунывную песню. Ужин был готов, закусив, я сел писать дневник. Когда я кончил, уже стемнело. Мы решили зажечь всю груду хвороста, как она есть. Большое пламя осветило всю прогалину. Привязанная в стороне лошадь скучала по товарищам, оставшимся на общем биваке...

 Свеча не таяла и не оплывала. Проводник проснулся, хмель его прошел, и он долго со мной разговаривал. Я задавал ему вопросы, он отвечал. Часов в 10 вечера он убеждал меня дать один выстрел, чтобы отогнать диких зверей от бивака и тогда лечь спать спокойно, но я воспротивился этому. Мне не хотелось нарушать этой торжественной тишины ночи, присоединять грохот и гул выстрела к ночным звукам тайги, к ласковому шепоту деревьев. Мне казалось, что это столетние кедры, низко раскрылив свои хвойные ветви, шепчут мне о былом, прошлом и рассказывают свои фантастические сказки. Я лег спать у костра. Светила яркая луна, и свет ее смешивался со светом красного пламени костра -- радужными лучами отражалась вода...