И тут, как говорил поэт шестидесятник Юрий Влодов, «Прошла зима, настало лето – спасибо Партии за это!». Вызовы на сессию мы с Владленом получили и отправились грызть гранит науки в свои альма матер. Все лекции по основным предметам были у меня записаны, несколько гуманитарных предметов вроде диамата и истмата (диалектический и исторический материализм) я надеялся за три дня до экзамена прочитать и выдать все на автомате, не особо вникая в суть предмета. Дни, когда читались в институте установочные лекции, я решил посвятить знакомству с ростовскими гитаристами.
Дела гитарные там, как и у нас в Краснодаре, чуть теплились. При заводе «Ростсельмаш» был единственный в городе кружок любителей гитары. Вел его гитарист по фамилии Бурмакин. Мужчина лет пятидесяти, сам играл не очень хорошо, но предмет знал и был музыкально образован. Мне пришлось играть на чужих гитарах (свою я на сессию не мог взять), но эффект я произвел хороший. Парни и девушки, обучавшиеся в кружке, сказали, что сюда иногда приходит Анатолий Барыленко, местная «звезда» гитары. Я попросил познакомить нас.
Оказалось, что он играл только те пьесы, в которых отсутствовали сложные ритмические рисунки, а Баха он вообще не играл. Мы с ним подружились. Впоследствии я видел его выступление по центральному телевидению в связи со смертью А. М. Иванова - Крамского. Анатолий был большим поклонником его таланта. О дальнейшей его судьбе я ничего не знаю.
Сессию я сдал успешно. Получив методические задания по новым предметам, вернулся снова к работе. Первым делом, конечно, сходил к сыну, привез ему какие то подарки. С Раисой мы долго сидели за столом. Она меня кормила своим борщом, рассказывала о сыне. Он ходит в садик. В комнате было очень уютно. Рая была мила, как никогда. И тут я не сдержал своего прежнего решения не реагировать на ее прелести. Во мне проснулся хищник, и я набросился на свою «жертву» со страстью молодого самца. Надо ли говорить о том, что сопротивления никакого не было, наоборот, этого момента, видимо, она ждала. К моему стыду, я совсем потерял голову и забыл все, что мне говорил Сергей Иванович. Никаких предохранительных мер я не предпринимал.
На следующее утро, я как побитая собачонка, пришел в свою комнату мужского общежития. По случаю воскресного дня все были дома. С интересом поглядывали на меня.
– Ну, рассказывай, где был, – спросил Владлен.
Сергей Иванович, как всегда, попыхивая трубкой, заметил:
– А что тут спрашивать? Ясное дело, у жены.
– Когда будешь перебираться?
– Не знаю. Пока поживем с ней раздельно.