По истечении двух недель мы и отправились в ее «Отрадное», расположенное на берегу большого озера Ойнола.
После чудного головинского «Заветного» с его большим парком, роскошными цветниками и прекрасным фруктовым садом и прочими угодьями, «Отрадное» произвело на нас впечатление средней руки усадьбы. Правда, дом был обширный, двухэтажный, хорошо обставленный, но его окружал лишь небольшой сад, выходивший на проезжую дорогу, которая делила участок на две части. В саду росли кусты сирени и жасмина, но цветников разбито не было. За домом, кроме курятника и небольшого каменного здания, разделявшегося на конюшню в два стойла и коровник на трех коров, никаких служб не было.
А. А. Бирилева предложила нам поселиться либо во втором этаже дома, закрытом на зиму – в нижнем этаже она жила с двумя детьми и в нем кроме двух спален были лишь большая столовая и гостиная, в которой спала она сама – либо в отдельной дачке из четырех комнат, с застекленной верандой и кухней, стоявшей у самого озера. Так как наступил уже апрель и лето было не за горами, мы предпочли занять эту дачку, чтобы быть совсем у себя и вести самостоятельно хозяйство. К тому же, как мы скоро смогли убедиться, образ жизни, который вела моя тетушка был нам не особенно по душе: у нее вечно толклись молодые офицеры, приезжавшие из общежития на станции Перкиярви, отстоявшей верстах в десяти, приезжали и знакомые из Гельсингфорса, которые гостили по неделям. На какие средства вся эта жизнь велась было нам не ясно. У дяди создалось впечатление, что его двоюродная сестра чересчур самовольно распоряжается имуществом второй жены его отца и у него по этому поводу было неприятное с ней объяснение. Дядя заявил, что он умывает руки, не имея никакой возможности ей препятствовать, так как его мачеха могла лишь словесно уполномочить его ликвидировать ее имение, а у А.А. Бирилевой была официальная доверенность старого Головина на управление им. Поэтому мы в конце августа переехали к соседке по имению, Евдокии Владимировне Васильевой, сняв квартиру в ее громадном доме.
Е. В. Васильева, в то время уже пожилая, дочь известного в свое время оперного певца Васильева, является ярким примером того, как много русские способствовали культурным начинаньям в Финляндии. На крупные средства, оставшиеся после смерти ее отца, Евдокия Владимировна купила большой участок на берегу озера Ойнола и построила на нем громадный дом, производивший издалека впечатление замка, чтобы в нем устроить приют для детей сирот, как финляндцев, так и русских из недалеко расположенного Красного Села. В этом приюте дети должны были не только получать первоначальное образование, но и обучаться различным ремеслам в прекрасно оборудованных мастерских: переплетной, столярной, швейной и слесарной. К сожалению, война и последовавшая за ней революция не дали довести до конца этого благого начинания. Большой дом с классными комнатами, дортуарами и квартирами для начальницы – самой Евдокии Владимировны – и учительского персонала был почти готов, но стены не были еще оклеены обоями. Мастерские же, помещавшиеся в отдельных небольших зданиях, находились в самом зачаточном состоянии: были только готовы остовы построек, заложен фундамент, подвѳдены под крышу стены, но в них не успели поставить печей и не было станков.
Имея все свои деньги в русских бумагах, Евдокия Владимировна находилась теперь в очень трудном материальном положении. С помощью двух верных прислуг, она обрабатывала довольно большой огород и продавала продукты своего небольшого молочного хозяйства. Поэтому она более чем охотно сдала нам одну из квартир в большем доме, предназначавшуюся семье женатого учителя, из трех комнат с отличными печами.
Свободное копирование
