Работа с лошадьми нам понравилась. Работали парами: один был поводырем, другой шел сзади, нажимая на ручки культиватора. Время от времени мы менялись. Вскоре мы изменили тактику: полбригады отдыхала, набиралась сил, обменивалась шутками, анекдотами; другая часть работала, внимательно следя, не клубится ли пыль от директорской тачанки. При приближении директора объявлялся аврал, и все спешно принимались за работу.
- Плохо работаете! Лошади должны быть в мыле! - негодовал директор.
Однако «и на старуху бывает проруха». Как-то среди кустов винограда мы не заметили, что один из наших товарищей, Костя Саский, пригретый солнышком, заснул и не услышал сигнала тревоги. Проснулся он, когда директор уже слез со своей брички и направился к нам вместе с десятником. Костя вырос перед ним как из-под земли. Замахнулся хозяин на него нагайкой... но не ударил.
- Как фамилия? - грозно спросил он.
- Иванов, - не растерялся Костя.
- Запиши! - обратился директор к десятнику.
Как только директор удалился на своей таратайке, Костя побежал искать себе алиби. За пять марок ему удалось уговорить бригадира зерносушилки записать этот день работы в своей бригаде. Там он проработал до конца срока. Костя был общительным и веселым парнем. Мы сразу подружились. Он был старше меня на полтора года, но у нас было много общего: у обоих отцы были на фронте, матери работали в государственных учреждениях, оба мы были увлечены точными науками, хотя Костя учился на политехническом факультете. До войны он окончил девять классов, и, так же как Миша, поступил в Университет с условием сдать экзамены за десятый класс до конца первого курса.
Любил Костя петь. Пел русские и украинские народные песни и пародии на них. Одна из его песен была посвящена событиям недавнего довоенного прошлого, когда наше правительство решило ужесточить меры по борьбе с прогулами, разгильдяйством и пьянством. За малейшее опоздание на работу, нарушение трудовой дисциплины работника могли оштрафовать, уволить с работы, привлечь к уголовной ответственности. Зарплату в то время не выплачивали вовремя, и рабочие маркшейдерского бюро, где работал мой отец, выйдя на работу, в знак протеста не стали работать. Руководству это стало известно, и в наказание за то, что отец не доложил о забастовке, в течение полугода из его зарплаты удерживали треть ее в доход государства. Забастовки поддерживались передовым классом до революции и оправдывались нашей партией в капиталистических странах, но в социалистической стране, где хозяином был сам народ, это было нелепо - бастовать против своего родного правительства мог только враг или провокатор. Народ откликался на такие события в стране, и появилась песня на мотив популярной народной песни «Слышен звон бубенцов издалека - это тройки веселой напев...» Ее и запел Костя во время перекура в поле:
Слышен звон бубенцов издалека -
То играют в Советской пивной.
С виду скрылись все лица в тумане,
А народ весь веселый и хмельной.
В понедельник проснулся с похмелья,
Денег пропитых стало мне жаль.
Ах, зачем я пропил в воскресенье
Память жинкину - черную шаль!
А во вторник случайно десятку
Я в вагоне трамвая нашел,
И за эту невинную взятку
Я не помню домой как пришел.
А в среду я сам удивился,
Сколько выпито было вина.
И с досады я снова напился -
Чашу горькую выпил до дна.
А в четверг были поминки жинки,
Надо было ее помянуть.
Продал брюки, купил сороковку,
Чтобы легче мне было уснуть.
А в пятницу пошел на работу:
Положить надо пьянству конец,
Но товарищ со мной повстречался, -
И я снова напился, подлец.
А теперь на работу не примут,
Потому что пять дней прогулял.
А не примут, я снова напьюся
И последние галоши продам.
Слышно щелканье пробок от пива,
И табачного дыма дурман.
А в Советской пивной так красиво,
С бубенцами играет баян.
Убедившись, что Иванова среди студентов нет, разгневанный директор приказал снять нас с лошадей, отправить всех на прополку капусты, следить за качеством работы и не отпускать с поля до выполнения нормы.
Но всему бывает конец, и наступил последний день непривычной для нас работы. Мой срок уже закончился, а Косте предстояло еще отработать два дня. Я предложил ему один день, вернее ночь, поработать за него. В эту смену мы сторожили в поле совхозное добро. Провели ее в разговорах и не заметили, как пролетела короткая летняя ночь.
Свободное копирование
