Странник

Эту фигурку мне подарила подруга моей тёти. Она, как и тётя, была врачом-педиатром. Звали её Рахиль Зельвенская. Спустя много лет я узнала, что был такой городок в Белоруссии – Зельва. Возможно, оттуда фамилия. Рахиль прожила долгую, сложную и очень интересную жизнь. Она в семнадцать лет ушла из дому за своим нищим женихом-студентом. Время было ужасное, началась Первая Мировая война, хорошенькая нежная девушка решила стать врачом, матушка, которая воспитала её в неге и ласке, никак не могла смириться с тем, что дочка ушла из дому. Прибегала к Рахили в общежитие прислуга: «Бариня плачуть, умирають. Поверніться додому!» 
          Но девушка стойко держалась, училась, жила, как все молодые люди – голодно, но весело. А мама давно пообещала Рахиль одному состоятельному человеку, обещала отдать дочку в жёны, когда подрастёт. Вот и подросла. Горе не обошло эту хрупкую, но стойкую девушку, жених её скончался от туберкулёза. Тогда снова, в который уж раз, появился тот самый, припасённый мамой жених, богатый и всё ещё одинокий. Но нет, Рахиль в очередной раз отказала ему. Увидев условия, в которых живёт девушка, осознав, что голод задушит её, как и того студента, что казался его счастливым соперником, «мамин жених», назовём его так, решил уехать из страны, где лилась кровь. Перед отъездом он занёс в общежитие, где жила и бедствовала Рахиль, целый мешок сухой воблы, что тогда было настоящим богатством. Воблу ели все, варили уху, вымачивали рыбу и жарили. Со смехом и шутками по-доброму вспоминали отставного жениха… 
           Рахиль не вышла замуж. Так и осталась одна на всю жизнь. Она любила своих друзей, их детей, всегда была готова придти на помощь. Она стала замечательным врачом. Часто она брала на прогулку и сына моей тёти, моего двоюродного брата  Мая. Маленьким, он был таким красивым, что прохожие останавливались и очарованно смотрели ему вслед. Первый внук в семье, он был избалован, обласкан, требователен. Рахиль любила вспоминать, как Май заставил её купить ему «крр-р-расную лошадь». Рахиль раскатисто картавила.
           А однажды Май увидел в витрине большого Центрального универмага в Киеве, на Крещатике, огромный пароход. Как ему ни объясняли, что этот пароход не продаётся, он за стеклом витрины, другого такого нет, ребёнок отчаянно ревел. Собралась толпа сочувствующих. «Ах, какой красивый мальчик! Ах, как он плачет. Позовите директора магазина!» Директора позвали… выхода не было. Пароход достали из витрины. Рахиль купила Маю пароход, который стоил целое состояние.
           Когда она состарилась, причёска на её голове была похожа на белые букли, я про себя называла её пуделем. Я вообще не думала, что она подруга, была уверена, что это наша родственница. Рахиль меняла одну квартиру на другую. Всегда в комнатах её было много безделушек, я помню узкий шкаф-пенал, застеклённый толстым фигурным стеклом с блестящими металлическими перегородками. За одним из стёкол висела вышитая салфеточка, красная клубничка, зелёные листики, всё на чёрном фоне – это было так красиво!
          Как-то при очередном переезде Рахиль мне сказала, чтобы я выбрала себе на память о ней подарок. Я взяла красивый пояс из бисера на ткани, а ещё вот эту фигурку, которую я зазвала странником. У дедушки (он казался мне старым) была сломана нога, отломан уголок шляпы, он был неустойчивым. Но я приклеила его к камешку-подставке, а потом попросила одну женщину починить мне его… Женщина-мастер долго возилась, так как не могла сразу понять, из какого же материала сделана фигурка. Потом определила, и тогда смогла всё починить. Это был размоченный и затвердевший хлебный мякиш… Где его делали? Не в тюрьме ли, где не было другого материала? Этого я не узнаю никогда… 
                А Рахиль  умерла в больнице Павлова, в нашем «сумасшедшем доме», где была избита, она не прожила там и месяца… Отдала её туда временно очередная подруга, которой из-за болезни и перенесенной операции тогда невозможно было обслуживать Рахиль, у которой, видимо, была болезнь Альцгеймера, она всё просилась «домой», хотела куда-то бежать…
          Когда эта подруга смогла придти проведать Рахиль, её потрясли синяки, страшные кровоподтёки на худеньком теле Рахили. Врач заявил, что она, мол, упала, но подруга Рахили – сама врач, она поняла, что такие синяки не появляются от падения. Она расплакалась… 
           Другие друзья состарились к тому времени или ушли из жизни. Никто не думал, что врач-целительница, добрая, весёлая женщина может так окончить свои дни…