Возвращались из Астрахани мы в невероятно роскошных условиях: у нас с Сашкой заботами наших шефов была двухместная каюта. Мы иногда спускались из нее на нижнюю палубу и самодовольно осматривали наш груз - два шестивесельных яла, аккуратно накрытых чехлами. Некоторые пристраивались к нашим шлюпкам (народу было много), чтобы, разложив на парусине нехитрую снедь, перекусить. Мы неодобрительно смотрели на это дело и, стараясь придать себе солидности, выговаривали:
- Осторожнее, груз военный!
И люди, старше нас, вместо того, чтобы ругнуть нас за фанаберию, с пониманием кивали головами:
- Вы, ребятки, не сомневайтесь, мы понимаем, сейчас все уберем и стряхнем...
Особенно много народу стало после Сталинграда. Там наш пароход грузился ночью. В мертвенном свете синих лампочек маскировочного освещения на борт тихо поднимались эвакуированные, в городе была воздушная тревога. В летнем черном бархатном небе вспыхивали оранжевые взрывы зенитных снарядов, совсем как прошлым летом в Москве!
Утром, выйдя на верхнюю палубу, я увидел девушку с золотыми волосами. Они были именно не золотистыми, а золотыми. Я не сразу понял почему. Так ведь у нее карие глаза! Могу сказать, что больше мне никогда не пришлось видеть такого естественного красивого сочетания цвета глаз и волос. Познакомиться в дороге пустяк, и я вскоре узнал, что ее зовут Милочкой, что она десятиклассница из Краснодара, недавно занятого немцами, что она вместе с мамой добирается к дальним родственникам в Куйбышев... Надо ли говорить, что об украденном билете я на время перестал думать.
Свободное копирование
