Четвертого марта того же года Диомид писал родным в Харьков из Темир-Хан-Шуры:
"Милые, бесценные родные! принимаю полк, учу, учусь, занимаюсь и заставляю заниматься, хлопочу и хлопочут все. Хозяйничаю -- и хозяйство пребольшое: швальни, кузницы, столярни, слесарни, сливной дом, кладовые, огромный погреб на шестьсот возов льда, огород, сад и даже семьдесят ульев пчел. Знаете ли, дорогая маменька, чего недостает: хорошенькой хозяйки. Приеду к вам, и если не у вас в Москве, то под Москвой женюсь, когда благословит бог. Теперь исполняю обет мой: из первых денег отправляю двести рублей и прошу вас, мои друзья, сделать на них образ матери божией с младенцем и на него ризу серебряную позолоченную и поставить его в нашу церковь; когда приму полк, вышлю на хоругви и на необходимые поправки в церкви; остальные сто рублей я посылаю по давнишнему обещанию моему заботиться о вашем туалете, маменька, вам и каждый месяц буду высылать свой долг.
С нетерпением жду свидания с вами. Господь благословляет меня не по делам моим, а по неизреченному милосердию; благословит и свиданием с вами, и да хранит вас на радость мою и друг друга.
Весь ваш Диомид.
Прилагаю приказ, отданный мною по полку, при вступлении моем в командование . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .".
Посвящая все свободное время чтению и изучению Кавказа в топографическом и стратегическом отношении, Диомид уже тогда набрасывал croquis {Эскиз, очерк (франц.).} своего проекта о покорении Кавказа, занимался хозяйством и не отказывался от общества; каждый день к нему на обед собиралось много посетителей; он был приветлив, владел речью, говорил с увлечением. Лицемерить не умел, даже с высшим начальством говорил смело, прямо, открыто, как понимал дело и каждого. Это многих вооружало против него.
В 1844 году возмутились Авария и Акуша и стремились увлечь за собой Мехтулу и Шамхальство. Ввиду таких важных обстоятельств составлен был авангардный отряд, командование которым поручено было Диомиду Васильевичу.
Отряд этот составляли: три батальона Апшеронского полка; четыреста человек казаков 38 донского казачьего полка при шести горных единорогах.
Выступая в этот поход, Пассек отдал отряду следующий приказ:
"Товарищи, пора собираться в поход! Осмотрите замки, отточите штыки, поучитесь колоть наповал! Наблюдайте всегда и везде тишину; наблюдайте порядок и строй. В деле дружно идти, в деле меньше стрелять -- пусть стреляют стрелки, а колонны идут и молчат; по стрельбе отличу, кто сробел и кто нет; робким стыд, храбрым слава и честь! Без стрельбы грозен строй,-- пусть стреляют враги, подходите в упор и тогда уж "ура", а с "ура" на штыки и колите, губите врага, что возьмете штыком, то вам царь на разживу дает. Грозны будете вы, страшны будете вы татарве, нечестивым врагам. Осенитесь крестом, помолитесь Христу и готовьтесь на славу, на бой" {Приказ этот сообщен гвардии полковником Василием Александровичем Потто. (Прим. Т. Н. Пассек.)}.
Свободное копирование
