Дни проходили за днями; Рагозин раза три был у нас, писал мне. Чтобы окончить такое тяжелое положение, Саша вздумал призвать на помощь Катерину Ивановну, зная мое высокое понятие о ней, и отправился к Пассекам, у которых мы не были уже несколько дней.
Увидавши матушку, Саша сказал:
-- Катерина Ивановна, к Тане сватается прекрасный жених. Если вы любите ее и желаете ей добра, уговорите ее идти за него: она не решается. Виной -- романы. Я проклинаю Жанлис, Котень и всю их компанию.
-- Можно ли вмешиваться в такого рода дела,-- отвечала матушка с неудовольствием. -- Если она не решается, стало быть не любит.
Александр удивился тону, которым это было сказано, и робко произнес:
-- А я было надеялся, Катерина Ивановна, что вы ее образумите.
-- Напрасно, я и своих детей в таком деле уговаривать не стану; как знают сами, пусть так и делают.
Сказавши это, матушка вышла из комнаты.
Саша, недовольный неудачами, как только пришел домой, то и отдал мне мой альбом. Оставшись одна, я тотчас раскрыла его, прочитала написанное Вадимом. Судьба моя была решена. "Будь что богу угодно, -- сказала я сама себе, -- он любит меня -- этого довольно". В душе моей распространилось спокойствие и возникла какая-то новая сила.
Когда мы увидались с Пассеками, матушка тревожно спросила меня:
-- Поздравить вас?
-- С чем, Катерина Ивановна?
-- Невестой.
-- Я не выхожу замуж, -- отвечала я.
Спустя несколько дней Александр получил от Вадима письмо следующего содержания:
"Харьков, 1832 года, июня...
Друг Александр! Рагозин человек с умом, красив собой, занимает хорошее место -- много достоинств для жениха, но стоит ли он твоей сестры? на этот вопрос отвечать не мне. Должна ли она вверить ему свою судьбу? это может решить только она. Велико желание делать людей счастливыми насильно, но правильно ли оно? к чему принуждают, того не хочет принуждаемый; чего он не хочет, а ему дают, на то он будет смотреть без наслаждения, еще более -- как на притеснение. Все это я говорю насчет брака твоей сестры. Я ее люблю,-- и вот мое право на подобный разговор с тобою. Я пишу ей и делаю такое же предложение. Предоставь выбор на ее волю, а сам прочти письмо, которое я приготовил тебе уже больше недели тому назад, но еще не решался его к тебе отправить".
В приложенном, прежде писанном, письме Вадим говорил Саше, что любит меня и хочет на мне жениться; но не уверен в моих чувствах к нему, а если я и отвечаю ему, то решусь ли выйти за человека, лишенного прав дворянства, состояния, без определенного положения, и что семейство их хотя и будет теперь обеспечено, но его собственность состоит только в книгах и планах души. Далее он делает очерк своего характера, планов жизни, деятельности и просит Александра быть не посредником, а только передать мне все, все это и спросить меня.
"Вот что я писал тебе, Александр (продолжал Вадим), вскоре по приезде моем в Харьков; теперь же пишу прямо к ней. Твои поступки мне странны, Александр, ты с первых дней моего знакомства с твоей сестрой говорил со мной о ней и не мог не заметить моего к ней расположения. Ты читал мои стихи, которые я написал в ее альбоме, и ты ни слова не написал мне о последних обстоятельствах. На это могли быть две причины: или ты не хотел этого видеть, или не отстал в этом случае от обыкновенных форм до того, что не мог говорить даже со мною о твоей сестре, о моей любви к ней. Вадим".
Свободное копирование
