В доме княгини мне бывало хорошо. Меня любили, берегли и часто дарили то новое платьице, то книжку, то игрушку. Князь, видя мою страсть к чтению, давал из своей библиотеки книжки с повестями и сказками. Забравшись с ногами на широкий сафьянный диван в диванной комнате, почти всегда пустой, я до того зачитывалась, что меня точно и не было в доме. На этом же диване жили и мои куклы со всеми их пожитками, которые, случайно, значительно умножились. Раз приехал к Хованским их родственник, старичок, князь Петр Николаевич Оболенский, добродушнее которого трудно встретить человека.
Пока никто не выходил к князю, он сел подле меня на диван и играл со мною в куклы, а на другой день привез моим куклам целый картон прекрасных лоскутков и впоследствии всегда оказывал мне самое сердечное расположение.
Между многочисленными посетителями дома княгини бывал сын князя Петра Николаевича, князь Евгений, известный как декабрист. Стройный, прекрасный, с кротким, приятным взором, он привлекал меня сколько своею красотой, столько, если не больше, блестящим гвардейским мундиром. Когда он приезжал при мне, я садилась против него и засматривалась на него, как некогда на Тицианову Венеру, а князь Евгений Петрович и не подозревал, что чистое дитя поклонялось красоте его.
Кроме князя Евгения, в доме княгини привлекали мое внимание два красивые брата Карр, особенно старший, тем, что у него была оторвана нога в сражении и он ходил на костылях.
Свободное копирование
