Тетушка мужественно перенесла уход дяди, практически без слез. А может быть, просто устала от постоянного напряжения в последние годы. Мы остались вдвоем. Правда, периодически приезжала Лиля из Донецка (племянница тети, участвовавшая в дядиных похоронах, и моя двоюродная сестра) и жила у нас по месяцу-полтора. Словом, в доме воцарилось спокойствие. И мне не приходило в голову, что возможны какие-либо неожиданности в нашей семейной жизни. Но однажды, когда я пришел с работы, тетушка объявила мне, что собирается переехать в пансионат для пожилых людей. Мне показалось это странным. Зачем? Быт ее был налажен: продукты она заказывала по телефону, и их доставляли на дом, прачечная ее тоже обслуживала на дому; когда не было Лили, она вызывала работниц из Дома быта для крупной уборки или приготовления пищи; врачи поликлиники персональных пенсионеров регулярно за ней наблюдали; даже ее партийная организация, в которой, уже давно будучи на пенсии, она продолжала работать, была в пяти минутах ходьбы. Абсолютная свобода и независимость! И единственным аргументом, против которого я ничего не мог возразить, был страх, что в случае острого приступа стенокардии или гипертонического криза, при отсутствии Лили, она, даже если и успеет вызвать «скорую», может не суметь открыть врачам дверь. Этот аргумент меня «свалил». Мне пришлось согласиться.
Тетушка прожила в пансионате шесть лет. Там она приобрела друзей, там она организовала политический семинар и там же завершила свое существование на этом свете. И кнопка вызова мед. персонала, хоть и находилась у нее под рукой, не помогла ей — врачи все равно не сумели ее спасти. Тетя пережила дядю на 7 лет. Провожали ее в последний путь те же лица, которые были с ней при похоронах дяди.
Мои родственники были честными советскими тружениками, целиком отдавшими свою жизнь требованиям общества, в котором они существовали. Дядюшка и работал в ЧК, и «подымал» Донбасс, и участвовал в организации Тифлисского и Харьковского городских комитетов, и был членом Московского Комитета партии. Вот только не успел получить высшее образование, но стал ответственным редактором издательства «Советский писатель», а после войны старшим редактором английского отдела Издательства литературы на иностранных языках, видимо, в результате наличия эрудиции и непререкаемой лояльности к системе. Тетушка же, начав свою трудовую деятельность штамповщицей мыловаренного и свечного производства, стала инструктором политпросвета в уездном отделе народного образования Мариуполя, затем инструктором культотдела и заведующей кабинетом культработы и профпропаганды Харьковской губернии, инструктором культпропа Фрунзенского РК партии в Москве, кончила МАИ и была назначена старшим экономистом и помощником начальника Главного управления министерства авиационной промышленности СССР. Во время эвакуации в 1943 году работала ведущим инженером и старшим диспетчером завода № 22 авиапрома в Казани. И ушла на пенсию с должности старшего инженера-строителя завода «Красная Пресня» в Москве.
Иными словами, они жили насыщенной жизнью, были уважаемы, окружены многими достойными людьми, а в последний путь ушли, сопровождаемые только «парой гнедых».
Свободное копирование
