Москва нас «приветствовала» низкими облаками, мелким дождиком и пустынными мокрыми улицами. Зато в доме нас встретили шумно, даже, как мне показалось, радостно, осыпали поцелуями, среди которых, правда, особенно мне запомнилось царапающее прикосновение щетинистой щеки дяди, единственного мужчины в доме.
Началась моя московская жизнь.
Война откатилась на Запад, и хоть я еще вздрагивал при каждом салюте или грозе, думая: «Не бомбежка ли?» — это были лишь непроизвольные вспышки неугасимой памяти о пережитом.
А утром 8 мая 1945 года к нам вбежала соседка и сказала, что война кончилась и часа в 2 дня об этом объявят по радио. Откуда ей стало это известно — не знаю, но пусть не в 2 часа дня 8-го, а в 3 ночи 9-го действительно объявили, что подписана капитуляция. Это был день безграничной радости, что наконец-то нечего опасаться, и беспредельного горя из-за невозможности возвратить все утраченное за годы войны. У всех невольно вставал вопрос: «Зачем? Кому это было нужно?»
Мне еще не было 12-ти лет. Жизнь только начиналась, но позади уже была самая страшная, самая безобразная, самая жестокая, самая грязная и бесчеловечная выдумка человеческого разума — война.
Свободное копирование
