Михаил Гаврилович проработал обжигальщиком у электропечей на 517 заводе в Балхаше до ноября 1957 года. Там, в Балхаше, он подал заявление о принятии его в советское подданство.
Для принятия в гражданство СССР нужны были три рекомендации. Одну из них написала я, но вскоре документы вернули — выяснилось, что, как жена, я не имела права писать такую бумагу. Вернувшись из Москвы к тому времени, я уже работала в штате городской газеты «Балхашский рабочий». Еще летом 56-го, когда лагерь опустел, нас, несколько неосвободившихся женщин, оформили на облегченный режим, выдав временное удостоверение с фотографией (своего рода лагерный паспорт). Мне к тому же вернули из дела вузовский диплом.
Нарядившись в лучшее платье (к тому времени двоюродная сестра уже изредка могла посылать мне то небольшие переводы, то посылку, и платье было хотя и с чужого плеча, но еще модное и нарядное), я отправилась в город и, разыскав редакцию газеты, предложила им свои услуги: ведь в дипломе было написано — «специальность — литературный работник». Конечно, я не очень верила, что мне предложат работу — хоть и на облегченном режиме, я все равно была «зека». Но вместе с тем, куда же еще мне было обращаться за помощью?
И мои надежды оказались не напрасны — загорелая и темноглазая красивая молодая женщина в белоснежном платье, встретившая меня очень приветливо и по-товарищески, — оказалась ответственным секретарем редакции Верой Андреевной Колобаевой. По всему было видно, что мы ровесницы, так оно и оказалось. Но какое разительное различие в судьбах, в обликах: ухоженная душистая Вера, показавшаяся мне праздничной, как героиня какого-то нездешнего фильма, и я, несмотря на все усилия выглядеть попристойнее, казавшаяся себе Золушкой, замарашкой...
Да, так оно почти и было — Вера была ослепительно хороша, я же была недавний изгой общества, и хотя Двадцатый съезд уже многое поменял в отношении к нам, заключенным сталинских лагерей, но чувство неравенства, обездоленности было так остро, что я и сейчас его помню.
Надо сказать, что ни Вера Андреевна, ни ее коллеги-журналисты ни жестом, ни взглядом, ни интонацией — ничем не напоминали мне о моем истинном статусе. Историю мою выслушали сочувственно, обещали помочь найти какую-нибудь работу — по положению об облегченном режиме я имела право работать за пределами лагеря. И Вера Андреевна нашла мне такую работу — помощником юрисконсульта БМК (Балхашского медеплавильного комбината). Как раз в эти дни, освободившись из Темников, ко мне приехал Михаил Гаврилович. И мы вместе пошли в город, где я познакомила его с Верой. В тот же день вечером меня вызвали к начальнику лагеря Сухорукову и приказали идти санитаркой в аптеку...
Свободное копирование
