Я приехал на машине с грузом для ОРСа, передал печать Гладышеву, в акте записали то финансовое состояние по годовому балансу. За ночь сдали аптечный пункт, где работала супруга, и утром, сложив шмотки, уехали. Ночевали в Сыктывкаре у шофёра, а утром выехали в Усть-Нем. Но доехали лишь до Усть-Кулома, где нас пурга застала и семью пришлось оставить там. Сам уехал на лошади в Усть-Нем. Это 92 км от Усть-Кулома.
10 января 1951 г. приехал в Устьнем-Базу. Контора ОРСа находилась в будке, где когда-то отмечались высланные немцы из немцев Поволжья. Посмотрел, где работает аппарат ОРСа, попросил найти начальника, но не нашли его. Пошёл в леспромхоз. Там встретил Попова В.Г., земляка, замполита леспромхоза.
Пошли к директору. Директор Срогович В.М. встретил холодно и грубо. Он выразился очень неприятно: «В этом году четвёртый начальник ОРСа. Рабочие голодные. Если бы не немцы-старожилы, давно бы забунтовали. А начальники ОРСов пьют. Как вижу по разговору и этот не долгий житель здесь. Снимут за срыв снабжения!» На третий день нашёл начальника ОРСа. Он оказался пьяный, живёт в землянке сторожихи ОРСа и с ней пьют и живут вместе. Привели в ОРС. Я взял у него ключ с сейфа. Взял штамп и печать. Написал акт приемо-сдачи, где было указано: 1 - финансовая деятельность по балансу на 01.01.5 1г., 2 - штамп, 3 - печать и 4 - оттиски штампа и печати. Подписали, и я сказал: «Можешь уезжать!».
Обойдя склады и лесопункты, пришёл к выводу, что это голодная яма. В магазинах почти пусто, столовые готовили из солонины с запахом противный суп, на складе 420 тонн овса, ячменя, рожь несколько сот тонн, 30 кг пшена, кое-какие промышленные неходовые и фактически все, если не считать перетлевшие, без товарного вида, кондитерские подушечки слипшиеся в рваных коробках. У меня волосы встали дыбом. В таком паническом настроении не был даже в окружении под Кестингой в 1942 году. Подсчитав минимальную потребность продуктов (от муки до консервов), одежды (от валенок до портяночного материала), часть хозтоваров, посуды и тому подобного, получилось более двух тысяч тонн, чтоб дожить до навигации.
С этими расчетами пошел к Попову В.Г., потом Сроговичу В.М. Решили рассмотреть на бюро парторганизации. Главную роль конечно тут и на деле мог сыграть Срогович, как директор ЛПХ, а он сказал: «При хорошей погоде могу дать пару газогенераторных машин возить груз с Усть-Кулома, а до Усть-Кулома пусть возит УРС (Управление рабочего снабжения треста «Комилес»)!» Но это всё капля в море и то, если будет дорога. Надо было создать базу в Усть-Куломе, куда автобаза УРСа возила бы груз машинами ежедневно. Так мы и ничего не могли решить ни на бюро, ни у Сроговича. Срогович, уяснив состояние дел со снабжением, психовал, грубил мне, иногда даже посылал на все три, четыре и пять. Но жить надо!?
В конце января подлетел Саватеев А.И. К вечеру пригласили меня, я рассказал обстановку. Мне кажется, он понял катастрофическое положение не только со снабжением, но и с лесозаготовкой и сплавом в связи с таким положением в снабжении рабочих. Дал радиограмму в УРС, что у Пыстина в Усть-Неме положение хуже губернаторского. Ему надо выехать в Сыктывкар и нам в тресте и в УРСе нужно решить вопросы рабочего снабжения в Усть-Немском Леспромхозе.
Через неделю мне удалось выехать. Мы встретились в тресте. После больших дебатов решили: «Создать перевалочную базу Усть-Немского ОРСа в Усть-Куломе, выделить колонну машин для завоза туда грузов, выделить Усть-Немскому леспромхозу трактор С-80 для завоза грузов с Усть-Кулома в Усть-Нем. Усть-Немский леспромхоз должен выделить трактор тоже для этого, с тем, чтобы через день поступало 2-3 саней груза с трактором, при установлении дороги. УРС-кие машины должны возить до места, Усть-Немскому леспромхозу с. Усть-Нем базы по лесопунктам возить грузы на машинах лесопунктов, сейчас же арендовать самолёт и забросить на базу Усть-Нем сбросом хотя бы десяток самолетов с валенками, с одеялами, с концентратами и другими небьющимися товарами. ОРСу направить людей для сопровождения и материальной ответственности за товары. УРСу изыскать ресурсы и обеспечить фондами. Саватеев и Балуев взяли на личный контроль всю эту операцию.
И дело пошло спустя недели полтора. Самолёты сбрасывали товар. Трактора и машины возили грузы. Нас задержали дороги Усть-Нем - Усть-Кулом. Срогович выделил ещё один трактор с «утюгом». Мы все и люди немного ожили. К середине апреля было завезено более 1200 тонн грузов, работала своя мельница на моторе автомашины «Газ». Выделенные фонды мяса мы стали принимать с колхозов. Скот тощий, но всё же пахнет мясом. В первых числах мая прибыли баржи и самоходки с товарами, и даже с людьми - рабочими для леспромхоза.
Первого же мая на квартире у Сроговича за столом мы помирились окончательно и с тех пор он считал меня своим заместителем по рабочему снабжению даже с правами: что я мог снять машину с вывозки, если на лесоучастке нет продуктов; отчитать начальника лесопункта, если у торговой точки не окажется дров; что на собраниях выступать именем руководства леспромхоза и т.д.
Директор леспромхоза, не говоря уже о замполите, в первую же весну меня поддержали в приёме скота живьем, спасая от падежа в колхозах, и выделить, кормить за счёт зернофуража и сена леспромхоза, в создании небольших подсобных хозяйств в лесопунктах, чтобы детским учреждениям иметь свежее молоко и зелень, в создании свинофермы при ОРСе и т.п. Всё остальное время до 1954 года, пока меня Бугаев не забрал в УРС, мы жили дружно, и работалось легко. Мы все трое стали депутатами райсовета и в активе Райкома партии. Я просто не верил другому начальнику ОРСа, что леспромхоз не даёт дров, транспорт и не помогает.
Свободное копирование
