Проработал один год, остается еще 9 — это вечность. Видно не видит Бог и нет справедливости у Бога. Забыл я в этот момент виденный и сбывшийся с абсолютной точностью сон и возроптал укоризной на самого Бога. Очень, до бессознания, велика была моя скорбь. Но вспомнишь сон, опять появилась успокоительная надежда.
От чудовищных тяжелых ботинок заболел большой палец левой ноги. Врач определил «костный панориций», и меня поместили в стационар. Лечили палец горячим марганцем. Через 2 недели выписали и назначили дневальным, несноснейшая из всех работ и ответственная.“ Нужно ночью следить за выходом из палатки, чтобы чего не украли или не сбежали. Днем обеспечить всех 80 человек кипяченой и сырой водой. Заготовить дров для железных печек и топить их все время, т к парусиновая палатка тепла не держит.
В палатке 160 человек и обслуживают их два дневальных. Сутки дежурю и сутки отдыхаю. Нормального сна нет и ночью, стоя на карауле, внезапно схватывает сон, и внезапно падаю на пол (пол земляной) и можно насмерть убиться. Скука до отчаяния, но убеждение в том, что всевидящее Око видит меня — смягчает мою скорбь.
Приснился мне чрезвычайный, не похожий на обыкновенные повседневные, сон. Подхожу я к неширокой реке, которая полна навозной жижи и нужно мне перейти на другой берег, искупавшись в навозной жиже. Вижу невдалеке деревню. Вошел в пустой, но отопленный дом, богато внутри отделанный. В комнате русская печь, и я растянулся во весь рост и чувствую себя в полном удовольствии. Особенно привлекала мое внимание дверь для прохода на кухню из передней комнаты. Дверь тонкой столярной работы со светло-коричневыми филенками и я не отрывал глаз от нея и слышу мужской тихий голос: у тебя пятнадцать ульев. Проснулся опять на тех же голых нарах, подушка — шапка в головах. Этот сон насторожил меня, проник все мое существо. Я даже поблагодарил Бога хотя за минутную радость, и осталось какое-то невыразимо приятное удовлетворение и не забывается он до самой смерти, хотя в абсолютной точности сбылся через 17 лет.
Свободное копирование
