Мы с ним пошли во Всесоюзный Заочный Юридический Институт при МГУ. Посещали свободные лекции. Чудесные интересные дисциплины там были. Посещали библиотеку. И в тот период я все время чувствовал за собой какую-то слежку. Да они особенно и не скрывали, что ходят за мной. Да и одна студентка что-то втесалась к нам в дом, старшекурсница. Втерлась в доверие к моей маме. Какое-то пальто ей подкорачивала.
А в стране тем временем процветал махровый антисемитизм. Был полностью арестован весь еврейский антифашистский комитет. 28 участников этого комитета были расстреляны на Лубянке. В том числе и Зускин. Михоэлс был объявлен врагом народа, пособником Израиля, ярым сионистом. Все это явление было подхвачено массой народа. Евреев начали игнорировать. всячески унижать.
Какие-то были стычки в трамваях, в метро. Готовилась массовая высылка евреев из Москвы в отдаленные районы Сибири.
Мы с Зиновием Гензером были очень дружны с одним из артистов Еврейского театра Михаилом Израилевичем Шапиро. Это был очень красивый, сравнительно молодой человек без особенных актерских данных. Но был очень представительный и играл какие-то третьестепенные роли только за счет своей внешности. Он жил в общежитии при театре там же на Малой Бронной. Внутри двора театрального. У него была небольшая комната и у него был телевизор КВН, для нас тогда это было диковинкой.
И вот мы однажды были у него в гостях и по телевизору показывали чествование Сталина в день его 70-летия. Так вот этот Шапиро все время был в нашем кругу, в нашей компании. Мы вместе где-то гуляли, какие-то были застолья. И потом, когда меня, Зиновия Гензера и еще одного нашего студента арестовали, на Лубянке следователь открывал наше досье и буквально страницы зачитывал из того, что мы говорили при этом Шапиро. Он был кадровым сотрудником органов безопасности. Это была его работа по отправке людей на каторгу. Потом Талочка Михоэлс описывала в своей книге, что он тоже был вхож в дом Михоэлса, как и другие студенты - друзья Нины. Михоэлс жил рядом с театром. Там сейчас находится ТАСС. Это была какая-то темная, очень мрачная квартира. Короче Шапиро был внедренным офицером госбезопасности в труппу театра.
