Незабываемое - 178

II. Убийство Кирова

Не менее губительным моментом для Бухарина явились содержащиеся в «Письме» сведения об убийстве Кирова.

В анонимном письме даются подробные сведения о Кирове. Сообщается, что, хотя он ранее и разделял политику Сталина, в последние годы отличался либеральным отношением к бывшим оппозиционерам. В 1932 году на заседании Политбюро будто бы выступал против расстрела Рютина. Специально подчеркивается авторитет Кирова в Ленинграде, его авторитет в партии. Рассказывается о восторженном приеме на XVII съезде партии, где ему устроили овацию, «встречали и провожали стоя». На съезде Киров избирается в Секретариат ЦК, в связи с чем предстоял его переезд в Москву. В Ленинград он поехал для передачи дел своему преемнику и там был убит. Информация преподносится под определенным, изобличающим Сталина углом зрения: с избранием Кирова в Секретариат ЦК и предполагаемым его переездом в Москву связывается его убийство. На основе этого делаются логически обоснованные выводы: «…важно было выяснить, — пишет анонимный «большевик», — не было ли в данном случае попустительства со стороны тех, на чьей обязанности лежало предупредить покушение? Кто был заинтересован в устранении Кирова накануне его переезда в Москву?.. Все эти вопросы поставлены следствием не были». Думать о том, что Киров должен был быть переведен в Москву для работы в Секретариате ЦК без санкции Хозяина, скорее даже без его инициативы, не приходится. Но в этом как раз и узнается знакомый почерк Сталина: он знал, что из Ленинграда в Москву Киров не вернется. Но большевики в то время к таким выводам в отношении Сталина психологически подготовлены не были. В силу своего характера еще менее других был подготовлен Бухарин; наделенный качествами высочайшего благородства, политической честностью, а также значительной долей наивности, он не смог в то время понять истинных намерений Сталина, несмотря на то что знал его как политического интригана, человека болезненной подозрительности и мстительного. Тем не менее, будучи всегда уверен, что генсек способен устранить своего конкурента, потенциального кандидата на его пост, политически, он никак не предполагал, что Сталин сможет его уничтожить физически.

Опубликованная в «Письме» биография убийцы Кирова — Николаева поражает своей обстоятельностью. Сообщаются основные вехи его деятельности с начала и до конца жизни: он комсомолец-доброволец на фронте против Юденича; отмечается его незначительная роль в зиновьевской оппозиции, за которую он никак не был наказан; подчеркивается, что Николаев работал в ГПУ и что эта сторона его деятельности держалась в большом секрете. Рассказывается о найденном у Николаева в начале 1934 года дневнике, показывавшем его террористические устремления и критическое отношение к существующему режиму, за что Николаева исключают из партии и вскоре вновь восстанавливают; он оправдался болезнью в связи с переутомлением на работе. Из «Письма» можно также узнать, что Николаев, несмотря на уже известные его настроения, работал в отделе охраны Смольного.

«В этих условиях, — делает логичный вывод «большевик», — становится совершенно непонятным, как его могли допустить в непосредственную близость к Кирову, это при нашей-то тщательности охраны вождей». Примечательно, что от имени большевиков в «Письме» проводится аналогия между убийствами Кирова и Столыпина, который был убит по заданию охранки: «В декабрьские дни 1934 года у нас внезапно вырос интерес к убийству Столыпина».

Быть может, кто-либо предположит, что у «большевика» были благие намерения: через несколько месяцев после расстрела Каменева и Зиновьева, их сопроцессников, накануне процесса Радека — Пятакова, в период активного следствия над Бухариным и Рыковым он разгласил тайну убийства Кирова, чтобы реабилитировать Каменева, Зиновьева и других в глазах общественного мнения на Западе, и хотел предотвратить дальнейшие обвинения большевиков в причастности к этому убийству Знаю одно: при абсолютной власти Сталина публикация, в которой он явно подозревается в тягчайшем преступлении, публикация, раскрывающая действительные обстоятельства следствия по делу об убийстве Кирова, стала губительна не только для Бухарина и Рыкова, но навлекла бедствие и на многих большевиков.

Не исключено, что Сталин пошел на распространение такой информации умышленно. Это предположение мне кажется вероятным, конечно, лишь в том случае, если Сталину стало известно, что информация об истинных мотивах убийства так или иначе просачивается. Тогда целесообразней было, с его точки зрения, изобразить ее как вымысел политических противников, а Бухарина, заподозренного в авторстве письма, — злостным клеветником на Сталина.