автори

1470
 

записи

201740
Регистрация Забравена парола?
Memuarist » Members » Nikolay_Berg » Мои дед и отец - 5

Мои дед и отец - 5

20.08.1812
Тобольск, Тюменская, Россия

   Еще уцелел у меня в памяти рассказ моего отца о том, как чиновники города Тобольска хотели, во время наших войн с Наполеоном II-м в 1812 году, арестовать губернатора Трескина, заподозрев его в каких-то сношениях с императором французов, но, по счастью, не хватило духу. Помню еще несколько страшных его рассказов о генерал-губернаторе Сибири Пестеле...

   Немного раньше того времени, когда отец мой отправился из Петербурга в Томск с чиновниками, отправился точно также один чиновник из Малороссии, Ефрем Федорович Ромадин, в Якутскую область. Ему, как имевшему понятие о стройке изб, делании телег и т. п., и даже лично владевшему топором и рубанком, было поручено, по повелению государыни, выстроить в тысячи верстах от Якутска на севере, среди дремучих лесов, кедровых и других хвойных (по-сибирски: в тайге), где жили одни только якуты, -- город Оленск, руками сосланных в те страны уральских казаков и башкир Пугачева. Под их топорами, и отчасти под топором самого начальника Ромадина, очень скоро вырос небольшой городок в 15 богатых изб, названный Оленском. Ефрем Федорович принадлежал к таким личностям, которых нельзя было не слушать: богатырь телосложением, с голосом, как труба, он был деспотом в доме, где все перед ним дрожали, и деспотом в завоеванном им, в глухой сибирской тайге, пространстве. Ефрем Федорович ходил по нем, пока он строился и после, не иначе как в халате (сюртук надевался только в праздничные дни), в шапке и без шапки, как случится, с топором в одной и с нагайкой в другой руке -- и порол ею беспощадно всякого, кто был с какой-либо стороны неисправен.

 

   По окончании стройки жилых и нежилых строений, часть их назначена под присутственные места: уездный суд, полицию, врачебную управу и т. д., часть на житье чиновникам. В окна вставили слюду, а где ее не хватило, там окна залепили бумагой, а зимой вставлялись в такие окошки льдины, которых заготавливалось у каждого дома достаточное количество на всю зиму. Как растает льдина (что происходит не так скоро, как, может быть, думает читатель,-- не чаще, как в неделю раз), вставляли другую. Разумеется, в этих домах, да и во всех домах города Оленска, было зимою очень холодно. Сидели и спали в шубах. Зимы были суровые, но лето почти тропическое. Все росло быстро: хлеб, травы чрезвычайные... Леса и луга, тянувшиеся на необъятное пространство и принадлежавшие жителям города настолько, насколько кто мог захватить, дышали девственною, дикою поэзиею и были полны зверей и птиц, никогда еще не пуганных человеком. Они смотрели на смелую горсть русских, между ними неожиданно появившихся, почти также, как звери и птицы времен Адама и Евы смотрели на этих первых обитателей земли: никто никого не трогал. Охотников в городе не было. Дикие гуси и утки прилетали на городской пруд, вырытый строителем. Чернобурые лисицы грелись на солнце, растянувшись по соломенным крышам домов. Медведь ходил в один двор из лесу пить молоко, опрокидывал всякий раз несколько горшков и опять уходил в лес, никогда никого не трогая, даже не рыча, как будто не был настоящим медведем. Его не боялись и не беспокоили. При необычайном изобилии молока (так как каждый чиновник имел у себя большое количество коров, которых содержание стоило немного), никто не смущался шалостями Мишки, их даже поощряли, подставляя горшок-другой на опрокидывание лесному гостю. Это был какой-то общий друг и знакомец,-- исчезни он, стали бы скучать. А убить его не поднялась бы ни одна рука в Оленске. Проказы этого гостя составляли даже развлечение для жителей. Нужно было чем-нибудь развлечься. Лето представляло еще для этого средства: ездили всею гурьбою, всем населением города, в лес, верхами, на диких конях, при чем женщины садились в седло по мужски, имея для этого особую, приспособленную к верховой езде, якутскую одежду. В лесах -- сбирание ягод, грибов, игры, песни, волокитство. Ефрем Федорович, создатель города, отец-командир, судья, все что хотите, никогда не отставал в таких экскурсиях от прочих и также мчался на диком коне, то в степи, то в леса, вместе с своими подчиненными. Он был тогда человек еще довольно молодой, необычайно крепкий и сильный. В нем играли еще все молодые страсти. Он не отставал от молодых и по разным лескам, трущобам, кустам, густой, высокой траве... Все было просто, как природа, как вся невероятная жизнь Оленска. В одну из этих поездок в тайгу Ефрему Федоровичу приглянулась дочь Сынбоярского, Ирина Родионовна. После краткого ухаживание он сделал ей предложение и обвенчался в ближайшем городке, где была церковь. Судьба подшутила над ним что до имени супруги: он говаривал обыкновенно, что ни за что не женится на Арине, Фекле, Федоре, Акулине и тому подобных глупых и неблагозвучных именах -- и вдруг повел к венцу Арину! Но, как деспот и самодур, решился немедля поправить эту ошибку, эту иронию фатума: приказал строго на строго всем в доме и в городе звать его жену не иначе, как Катерина Ивановна, и она стала Катерина Ивановна, позабыв свое настоящее, при святом крещении данное, имя.

31.08.2016 в 17:41


Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright Свободное копирование
Любое использование материалов данного сайта приветствуется. Наши источники - общедоступные ресурсы, а также семейные архивы авторов. Мы считаем, что эти сведения должны быть свободными для чтения и распространения без ограничений. Это честная история от очевидцев, которую надо знать, сохранять и передавать следующим поколениям.
© 2011-2024, Memuarist.com
Юридическа информация
Условия за реклама