У нас тогда было мало оружия. Большой недостаток испытывали мы и в патронах. Штаб Соединения посылал в Москву радиограмму за радиограммой с просьбой направить самолет с винтовками, автоматами, пулеметами и, главным образом, послать нам патроны. Но советскому самолету трудно было перелететь фронтовую зону. Немцы беспрерывно следили за полетами советских самолетов. Как только советский самолет перелетал фронтовую линию, за ним гнались немецкие самолеты. Но в Москве оценили серьезное положение партизан в Сварыцевичском лесу, находившихся в тисках двух сильных врагов, и направили к нам самолет «Дуглас». Он не смог приземлиться у нас, но сбросил нам ценный груз. Там было несколько автоматов, несколько десятков винтовок и много ящиков с патронами. Эта «скорая помощь» нас ободрила, дав нам почувствовать, что мы не одиноки в своей борьбе.
Тем же самолетом, который доставил нам оружие, прибыла к нам советская партизанка Маруся. Она высадилась на парашюте. Маруся, по специальности наборщица, была направлена в штаб нашего Соединения, чтобы помочь нам наладить периодическую печать. Она привезла с собою ручную печатную машину, бумагу и шрифты. Маруся была очень доброй женщиной. Где бы она ни встречала евреев, она их с сочувствием расспрашивала о пережитом. В лесу Маруся встретила еврейскую учительницу из Пинска Цилю Долинко, обутую в постолы. Она сейчас же вынула из своего рюкзака пару новых ботинок, выданных ей в московском штабе, и отдала их Циле.
Возможно, если бы немцы имели верную информацию о нас, они бы немедленно на нас напали. Крестьяне все время преувеличивали наши силы, и эти преувеличения принимались немцами за реальные цифры. Вот это и плюс наши дерзкие налеты удерживали немцев от немедленного наступления на партизанский лес. Наш гениальный Шолом-Алейхем писал в своих воспоминаниях, что каждое дерево в лесу казалось ему филистимлянином, вот так и немцы боялись леса, считая, что за каждым деревом скрывается партизан.
Немецкий комендант в Серниках хвастался перед крестьянами, что он доставит серниковских евреев из леса живыми и что будет в Серниках их линчевать. Он знал, что вооруженную борьбу в Сварыцевичском лесу организовали серниковские евреи, бежавшие из гетто. В одной из своих речей перед крестьянами в церковном дворе он выговаривал крестьянам за то, что они не уничтожили серниковских евреев еще до того, как гестаповцы прибыли для проведения «тотальной акции». Он без конца подчеркивал, что самые отчаянные «партизаны-бандиты» — это серниковские евреи, одновременно удивляясь, где эти «дерьмовые евреи» научились воевать. Свою речь он закончил словами, что не оставит Серники, пока не уничтожит всех партизан в Сварыцевичском лесу и пока не повесит пойманных там серниковских евреев на этих старых дубах в церковном дворе.
Свободное копирование
