Ну вот, переехали мы в «отдельную квартиру» на Подгорной, а бабушка с тётей и Маринкой по соседству, тоже на Подгорной. Наша квартира представляла из себя половинку домика, была в ней крохотная комнатка, наверное, метров 8, половину которой занимала русская печка, на которой мы с Инкой и спали. А мама спала на топчане (опять же, для тех, кто не знает, это матрац в раме, положенный на Х-образные козлы). Места для шкафа не было, одежда висела на самодельных плечиках на гвоздях на стенке. Я, помню, иногда ночью просыпалась и очень пугалась, казалось, в комнате кто-то есть, смутные силуэты, потом доходило – это же платья на стенке. А с Инкой мы постоянно дрались за место на печке, однажды я Инку случайно во сне спихнула, она подняла рёв на всю округу, а потом меня уже специально спихивала. Я, правда, не ревела, вообще, на слёзы «тугая» была.
Был при домике огородик маленький, где мама в силу своих весьма посредственных умений выращивала огурцы, лук, помидоры, редиску. И ещё был огромный, по крайней мере, мне так казалось, (соток 6-8) участок под картошку. И на огороде, и «на картошке» я, конечно, маме помогала: сажать, полоть-поливать огород, собирать картошку. А ещё на картофельном поле росла черёмуха, которая весной ослепительно цвела, а осенью мы с неё собирали ягоды, сушили, мололи, и мама пекла замечательные рулеты с черёмухой.
Мама работала в школе, преподавала немецкий язык, которым, как и бабушка с тёткой, владела свободно. Работала она ещё и в вечерней школе, так что на нас времени не было. Нас отдала в недельный детсад, домой забирала только на воскресенье, а в понедельник утром уводила обратно. Иногда мама не могла нас отвести, а мне было уже 5 лет, так что я брала Инку и тащила её в садик. Далеко, между прочим, километра 2,5. Село-то у нас вытянулось километров на 8 вдоль берега речки Каменки.
Про садик помню смутно. Вот вижу себя сидящей в уголке с книжкой, (читать научилась очень рано) вот помню, как я, с размаху распахнув дверь, до крови разбила лоб одногруппнику, так что зашивать пришлось. Ещё помню, что периодически мы с Инкой приносили из садика домой вшей. Педикулёз был повальный. Избавляли от вшей при помощи керосина, густо смазывали голову, завязывали платком, а потогм смывали и вычёсывали густым гребешком. Для меня-то процедура была мучительной, волосы были густые, длинные (косы до пояса почти), а для Инки это была просто «казнь египетская», она была не просто кудрявая, а каждая волосинка, как пружинка. Вычёсывать её густым гребешком было настоящим испытанием для неё и окружающих – ревела она на всю округу. А купали нас в 2-х тазиках – в один ставили, а второй стоял на табуретке – из него мыли. Когда постарше стали, уже водили в баню общественную, ну это раз в неделю, а мыться-то надо было каждый день, так что - из тазика.
Свободное копирование
