Читая военный дневник Ильина, поражаешься, как мало пафоса в этих записях, и вообще диву даешься, что они принадлежат перу кадрового офицера. С первых же строк, а именно в день мобилизации, его размышления касаются бессмысленности этой войны, зла, которое она порождает, разрухи, которую она неизбежно несет - «Таковы законы войны: все разрушать». Страшная, жестокая, затянувшаяся вопреки всем надеждам война — вот что описано в этом дневнике. Лишний раз убеждаешься в том, насколько наивны были все, надеясь на короткую войну. Как известно, эту иллюзию разделяли многие, не только русские. Ильин сразу осознал весь ужас войны, став очевидцем страшной смерти некого Ермолая, погибшего в нескольких шагах от него, тогда как он сам получил сравнительно легкую рану. Можно даже предположить, что ранение в самом начале войны его и спасло. После этого он уже не участвовал в боях на фронте, так как был зачислен на нестроевые, или тыловые, должности, а в 1917 году он находился близ Житомира, на Юго-Западном фронте, где служил инструктором в 1-й школе прапорщиков, преподавая курс артиллерии.
Каждый раз при виде того, как война разоряет крестьян, у которых отбирают последнюю лошадь, да еще производят мобилизацию дополнительных возрастов в самый неподходящий момент — «непременно в разгар уборки!», у Ильина вырывается вопль негодования.
Автор постоянно сетует на полную неналаженность и неразбериху, его, мягко говоря, удивляют беспорядок, царящий в войсках на фронте, полное неведение начальства о положении дел, канцелярщина, заставляющая расписываться в десяти бумагах.
За первые годы войны он объездил западную часть России, побывал в Польше и в Галиции, был в Москве, Петрограде и Киеве, во Львове, в Тамбове и Пензе. Эти частые разъезды заставляют его на каждом шагу пускаться в сравнения, которые, конечно же, оказываются не в пользу России. Его страшно раздражают бросающиеся в глаза пороки русской действительности: грязь, отсталость, воровство, ужасные дороги. Жизнь в провинциальных городах его удручает, тем более что сам вице-губернатор Пензы, родственник его жены, на его возмущение по поводу состояния уборных в городе довольствуется ответом, что «вообще такова русская жизнь и что русские ни до чего еще не доросли».
Среди военных, с которыми он имеет дело, вечные кутежи, пьянство, непрекращающаяся игра в карты. Разврат полный, и Ильин часто сокрушается по этому поводу. Интриги и злоупотребления, с которыми он сталкивается ежедневно, дают ему понять, что дела плохи, надежды на победу мало. Он трезво смотрит на поведение казаков, которые умеют только грабить, скептически относится к тем проявлениям патриотизма, которые он наблюдал в Москве. Узнав в 1915 году о том, что Италия объявила войну Австрии, он отмечает: «Еще одна страна впуталась».
Надо сказать, что Ильин на каждом шагу, как часто бывает с представителями русской интеллигенции (хотя он страшно издевается над типичными мягкотелыми русскими интеллигентами), философствует, размышляет, задается вечными, «проклятыми» вопросами, терзающими до сих пор лучшие умы России. Но надо отдать ему должное, он прекрасно понимает истинное положение дел и делает весьма умные выводы. Как иначе объяснить тот факт, что он единственный в семье понял летом 1918 года опасность, грозившую всем помещикам, остававшимся у себя в усадьбах? Как военный, переживший в Юго-Западной армии Февральскую и Октябрьскую революции, он был гораздо лучше осведомлен о настроениях не только в армии, но и по всей стране. Вопреки нежеланию родственников жены покидать родные места, он их спас, приняв решение бежать из Самайкина. Неоспоримым доказательством его правоты оказалось, увы, зверское убийство сестры и брата его тещи в Репьевке и Каранине буквально на следующий день после бегства Ильиных.
Данная Иосифом Сергеевичем характеристика русского «народа» — такого, каким он представляется в роковой период революции, — поражает своей точностью. «Мерзавцы и шалопаи» создают настроение, а мужики прикрываются «темнотой». К этому надо добавить талант Ильина-рассказчика. Изумляет его способность воспроизводить живые диалоги, и в частности диалектные особенности речи простых людей. Это наиболее заметно в его записи от 22 января 1918 года. Живые сцены на вокзалах, разговоры в вагонах переданы очень убедительно. Читателю передается волнение Ильина близ Коптевки, уже совсем близко к цели, когда он в январе 1918 года, сбежав из армии с липовой бумажкой, которая гласит, что «старший писарь нестроевого разряда Осип Ильин едет по демобилизации на родину», возвращается к своим в Самайкино.
Свободное копирование
