Несмотря на свой хозяйский деспотизм, Благосветлов вносил в отношения все-таки больше равенства, чем господа, о которых я говорил. Он не считал себя белою костью, не считал себя выше других, и его недостатки были лишь его личными недостатками, а не недостатками его общественно-политических убеждений. Как публицист и общественный деятель, Благосветлов оставался всегда верен себе и был в этом отношении истинным внуком своего упрямого деда. Он твердо держался одних и тех же политических и общественных принципов, никогда и ни при каких обстоятельствах (а он их тоже испытал) не изменял своим политическим убеждениям и составил себе репутацию человека, вполне честного политически. И Благосветлов был прав, когда гордился своим наследственным упрямством и тем, что не боится бедности и в этом чувствует свою силу. Это была опять черта, которою он ставил себя выше "бар".
Но особенность буржуазности в том и заключается, что она может проповедовать политическое братство и свободу и, при них и ни в чем не изменяя им; отлично устраивать свои дела. Сделавшись богатым хозяином, Благосветлов тоже начал обнаруживать двойственность, которая раньше, когда он был беднее, была или слабее, или менее заметна. Его царапали статьи, в которых говорилось против эксплуатации и в защиту труженика, рабочего и мужика. Мужика он вообще недолюбливал. В подобных статьях он точно читал упрек себе, а может быть, ему казалось, что автор и прямо думал или говорил о нем. Статьи он принимал и печатал, но, кажется, был бы довольнее, если бы подобных статей ему не доставляли.
Очевидно, что в Благосветлове еще было общественное сознание и он понимал, что он делает. Но также было ясно, что внутренний человек состоял в нем из двух слоев, не слившихся в один. В нижнем слое лежали у него традиции и привычки его семинарской молодости и быта, в котором он вырос (тоже крепостной), а верхний слой составляли головные представления о политических отношениях, усвоенные им гораздо позднее. И получился двойственный человек, честный политически и в то же время давивший экономически, — человек, признававший полное равенство в политических правах и не допускавший равенства между собою и теми, кому он платил жалованье и кто на него работал. Живя в роскоши, он не думал о чужой бедности и не обнаруживал к ней сочувствия. В этом отношении он был очень тверд. Он как будто находил даже удовлетворение в том, что его подручные были беднее его, точно это поднимало его над ними и денежная их зависимость от него возвышала его авторитет и льстила его чувству власти. В этом и в политической честности он и полагал свое достоинство.
Свободное копирование
