Теперь, вместе с "конституцией", воцарилось и уважение к писанному праву, и законность,-- когда это требуется начальству,-- и попавшие в разные Минусински находятся под неослабным и непрерывным действием созданной для таких лиц конституции, именуемой "Положением о полицейском надзоре, учреждаемом но распоряжению административных властей". Лет 28-29 тому назад, в Минусинске тоже была эта конституция, но она исполнялась не так, как теперь, не по западно-европейскому шаблону точности, аккуратности и постоянства, а по старинной русской склонности к произволу и вдохновению: иногда -- со строгостью, даже зверской, ненужной жестокостью, а иногда и совсем не исполнялась. Все зависело от того, каков был исправник. Обыкновенно с воцарением нового начальника округа вспоминался древний обычай действия новой метлы. Являлся новый исправник, и начинались репрессии. Но русский человек того времени не был приучен к системе. Преследования с неизбежными для него неприятностями и столкновениями скоро надоедали, и снова воцарялся старинный русский дух, а вместе с ним -- и свобода. Относительная, конечно, свобода: можно было погулять за городом, переехать на лодке на другую сторону Енисея и набрать черной смородины, можно было менять квартиры без спроса начальства, обучать ребятишек грамоте и даже оказывать медицинскую помощь больным и страждущим.
Насколько всемогущ был в наше время исправник может показать дело административно-ссыльного С. А. Андржейковича.
В царствование исправника В. И. Шишко С. А. Андржейкович жил вместе с своим приятелем Компанцем, тоже административно-ссыльным. Вдруг исправник получил от губернатора запрос: когда скрылся из Минусинска административноссыльный Компанец? Исправник доселе не подозревая, что Компанец исчез из-под его надзора, и полагая, что он арестован в Красноярске или где-нибудь по пути к нему, вызвал к себе С. А. Андржейковича и попросил, на официальном допросе, дать показание, что его сожитель скрылся не более, как два или три дня тому назад:
-- Вам это ничего не стоит, для меня, знаете сами, какие могут выйти неприятности!
Исправник Шишко притеснений никому никогда не делал, и необходимое показание было дано.
Все успокоились и забыли про случай. Но вдруг неожиданно для самого исправника приходит чрез губернатора министерское распоряжение -- выслать С. А. Андржейковича в Туруханск: оказалось, Компанец, скрывшийся, будто бы, на-днях из Минусинска, был арестван в Москве два-три месяца тому назад!
С. А. Андржейкович легко мог бы отделаться от ссылки, сделав заявление, что ложное показание он дал по просьбе исправника, но он, конечно, предпочел этому приему Туруханск.
Не хотелось ему ехать в дальний край, не хотел этого и исправник. Он посоветовал Андржейковичу об'явить себя больным. Соответствующее заявление было сделано. В те времена можно было не спешить. Исправник продержал бумагу месяца три четыре и отправил губернатору. В канцелярии губернатора у В. И. Шишко были приятели, которым ничего не стоило оказать ему маленькую услугу: прежде, чем дать бумаге ход, задержать ее еще на несколько месяцев.
В свое время от губернатора получился в Минусинске запрос: выздоровел ли Андржейкович и может ли следовать по назначению? После соответствующих проволочек, через несколько месяцев был отправлен по начальству ответ: все еще болен, и следовать не может. Получилось распоряжение произвести в присутствии полиции медицинское освидетельствовацие больного. Конечно, опять с замедлениями, освидетельствование было произведено. Но... городовой врач -- ведь тоже приятель исправника, и, разумеется, нужного здоровья у Андржейковича не оказалось...
По истечении опять достаточного времени приходит новс е распоряжение переосвидетельствовать: не вы здоровел ли? Результат тот же...
Вероятно, губернатору, Педашенко, показалась подозрительной столь затяжная болезнь Андржейковича, и он прислал из Красноярска самого врачебного инспектора. Но... ведь и врачебный инопектор -- знакомый исправника: в те времена в Сибири все чиновники были между собою большие приятели. Не удивительно, что С. А. Андржейкович не мог поправиться.
Так тянулось дело года два с половиной, и, может быть, удалось бы довести его до благополучного конца, т. е. до конца трехлетнего срока ссылки Андржейковича, как Шишко был переведен полицеймейстером в Красноярск.
Новый исправник К. И. Знаменский был человек серьезный. Он сейчас же арестовал Андржейковича и отправил его по этапу в Туруханск.
Но на пути -- Красноярск. Как только Андржейкович прибыл в этот город, полицеймейстер выпустил его из тюрьмы, и он все время жил на свободе. Наконец, когда до окончания срока ссылки оставалось 2--3 месяца, В. И. Шишко вручил Андржейковичу его препроводительные бумаги, посадил на пароход и сказал:
-- Ну, теперь с богом!
Свободное копирование
