Письмо гр. Толстого к T. М. Бондареву в 1885 г.

Письмо гр. Толстого к T. М. Бондареву в 1885 г. *).

 *) Это письмо с некоторыми пропусками было помещено автором настоящих мемуаров в газете "Русские Ведомости" (No 292 ч. за 1907 г.) На уважаемый орган за письмо был наложен арест, а против редактора -- В. М. Соболевского -- возбуждено преследование по 128 ст. Уг. Улож. и по 2811 ст. Улож. о наказ. В настоящем письме все пропуски заполнены.

 "Тимофей Михайлович! Я получил в прошлом году ваше письмо, на которое не успел ответить, а вчера получил письмо от вас же, и теперь отвечаю на то и другое; вашу проповедь я списал для многих друзей, но напечатать ее еще не отдавал. С нынешней почтой пошлю в Петербург, в журнал "Русское Богатство" и приложу все старание, чтобы она была напечатана так, как вы хотите, без всякого приложения и отнятия. Если она будет напечатана, то вам вышлется экземпляр этой книги. Из вашей статьи я почерпнул много полезного для людей, и в той книге, которую я пишу об этом предмете, упомянул о том, что я почерпнул это не от ученых и мудрых мира сего, но от крестьянина, Тимофея Михайловича Бондарева. Свое писание об этом я очень желал бы прислать вам, но, вот, уже лет пять, все, что я пишу об этом предмете, о том, что все мы живем не по закону бога, все это правительством запрещается, и книжки мои запрещают и сжигают. Поэтому-то самому я и писал вам, что напрасно вы трудитесь подавать прошение министру внутренних дел и государю. И государь, и министры все запрещают даже и говорить про это. От этого самого я и боюсь, что и вашу проповедь не позволят напечатать всю вполне, а только с сокращениями. Большое сочинение ваше я бы желал прочесть, но если это так затруднительно, то что же делать. Я думаю так, что если человек понял истину божию и высказал или написал ее, то она не пропадает. Моисею не удалось увидать обетованной земли, а он-то и привел в нее народ. Также и всем слугам божиим. Плохой тот пахарь, который оглядывается назад: много ли он пропахал? Скажу вам про себя: пока я писал книжки о пустяках,-- по шерсти гладил,-- все мои книжки хвалили и печатали, и царь читал и хвалил; но как только я захотел служить богу и показать людям, что они живут не по закону божию, так все на меня опрокинулись, книжки мои не пропускают и жгут, и правительство меня считает врагом своим. Но скажу вам, что это не только не огорчает меня, но радует, потому что знаю, что они ненавидят мое писание не за меня, а за то, что оно обличает их; за то, что я говорю о божием законе, а они его ниспровергли. И я знаю, что закон божий скрыть нельзя, он в огне не сгорит и в море не потонет. А от гонения он только яснее виден людям тем, которые стремятся к богу. Так-то и вы. Не тужите, что прошения вашего не принимают и ответа на него не дают. Вы сами говорите, что на кого жалуетесь, тому и прошение подаете. Не тужите и о том, что ваши ближние вас не понимают и не ценят. Что вам за дело? Ведь вы не для славы человеческой трудились и трудитесь. А если вы трудитесь для бога, то бог, видящий в тайне, воздаст явно. Только бы знать, что служишь сыну божию, а ваше дело -- божье. Оно принесло плоды и принесет, только не придется нам видеть их и вкусит от них. Я знаю по себе, что ваше писание много помогло людям и будет помогать. А чтобы сразу это все так сделалось,-- этого нельзя и ждать не надо. Заставить всех силком трудиться никак нельзя, потому что сила-то вся в руках тех, которые не хотят трудиться. Надо, чтобы люди сами поняли, что жизнь трудовая по закону бога блаженнее, чем тунеядство. И есть люди, которые понимают это и сами бросают тунеядство и с охотой берутся за земельный труд. Заблудшие же люди еще не понимают этого и отстаивают всеми силами свое тунеядство и не скоро поймут свое заблуждение. А пока они сами не поймут, с ними ничего не поделаешь. И, вот, чтобы они поняли это, нужно им раз'яснить закон бога. Вы это сами делаете, служите этим богу и потому знаете, что вы победите, а не они; а скоро ли это будет? Это -- дело божие. Так я сужу. Прощайте, уважаемый друг и брат, Тимофей Михайлович. Помогай вам бог. Рукопись вашу, если ее не напечатают, пришлю вам".

 Еще рельефнее выясняется отношение великого писателя к Бондареву в письме его к г. Лебедеву, работавшему в Минусинском музее:

 "Мое мнение то,-- писал ему Л. Н. Толстой,-- что вся русская мысль с тех пор, как она выражается, не произвела со своими университетами, академиями, книгами и журналами ничего подобного по значительности, силе и ясности тому, что высказали два мужика -- Сютяев и Бондарев". А А. С. Пругавину Толстой в 80-х годах говорил: "Знаете, что я вам скажу. Двум русским мужикам, простым, чуть грамотным мужикам, я обязан более, чем всем ученым и писателям всего мира". На вопрос, кто эти мужики, он назвал Сютяева и Бондарева.

 Закончим наши воспоминания сообщением, что, благодаря политическим ссыльным, Бондарева в гор. Минусинске снимали, и фотографические карточки его были разосланы писателям, а в том числе и Л. Н. Толстому, который, в свою очередь, выслал автору "Трудолюбие, или торжество земледельца" свою фотографию.

 Тимофей Михайлович умер в Юдиной 78 лет от роду в октябре 1898 г. Вот как описывает его могилу Г. К. Гор-енко в письме, приводимым К. С. Шохор-Троцким в его брошюре: "Сютяев и Бондарев": "В 1902 году мне пришлось проезжать мимо села Юдинского и по дороге около кладбища посетить могилу Бондарева, обнесенную широкою оградою, с тремя большими надгробными плитами, на которых мелкими буквами было написано (выбито) последнее слово многострадального старца. В ограде могилы росли шесть тополей, которые Бондарев привез за десять верст и посадил их здесь. Состояние могилы, с такой заботливостью приготовленной Бондаревым, последнее время, как говорят, даже ночевавшим у могилы, само могло бы свидетельствовать о горькой жизненной доле покойника: одна или две плиты были разбиты на несколько кусков; надписи на них кое-где замазаны грязью; небольшой деревянный стол с выдвинутым ящиком, в котором находились рукописи Бондарева, лежал в стороне без ножки, ящика и рукописей; все это, по словам одного крестьянина, сделали недоброжелатели Бондарева... Надписи на плитах большею частью представляют собою выдержки из сочинений Бондарева".